«Три ответа на один вопрос — как вернуть деньги в экономику»
Уже больше года мы живем не просто в кардинально изменившихся условиях — мы живем в новом мире, хотя, возможно, пока не в полной мере осознаем этот факт.
Противостояние — финансовое, экономическое, информационное, наконец, военное — ощутимо, масштабно и — будем откровенны — болезненно. Не надо строить иллюзий: ни завтра, ни через пять лет оно не закончится.
Первый удар мы выдержали достойно. Хватит ли сил не только удержаться, но развернуть ситуацию вспять — вопрос пока открытый.
В результате беспрецедентных санкций разрушены несущие элементы экономики, сложившейся в России за последние тридцать лет. Многие казавшиеся незыблемыми «рыночные» понятия и инструменты применительно к текущим российским реалиям утратили привычное содержание, требуют переосмысления и корректировки. Как и вся страна, российский бизнес столкнулся с волной ненависти, которой невозможно найти рациональное объяснение. В одно мгновение оказались сломаны базовые принципы так называемого цивилизованного мира — неприкосновенность суверенной и частной собственности, исполнение договорных обязательств, независимость суда.
Запад не скрывает, что своими действиями стремится отрезать Россию от мирового рынка, разрушить рынок внутренний, создать хаос, вызвать социальный протест.
На недавнем съезде РСПП глава государства подчеркнул необходимость обеспечить новую модель роста, опирающегося на внутренние ресурсы. И для меня, и, думаю, для большинства моих коллег по организации это одна из самых нетривиальных задач за все время профессиональной карьеры. Начать ее решать следует с расстановки приоритетов.
В моем понимании сегодня у страны их три.
Во-первых, оперативное строительство новых логистических коридоров и транспортной инфраструктуры, прежде всего железнодорожной и портовой, на Восток и Юг. Использование основных западных валют в санкционных целях также диктует необходимость скорейшего создания надежной системы финансовых расчетов и платежей в рубле и «дружественных» валютах, развитие двусторонних и многосторонних цифровых валютных платформ.
Во-вторых, перезапуск целых отраслей промышленности на базе активного внедрения инновационных решений и импортозамещение высоких технологий.
В-третьих, укрепление обороноспособности нашей страны за счет развития сферы ВПК и успешная интеграция новых регионов.
И все это — при безусловном выполнении социальных обязательств.
Где взять деньги? Три ответа на один вопрос: перезапуск приватизации; более смелое использование на цели развития финансовых резервов и государственного долга; перераспределение бюджетных средств в пользу трех вышеперечисленных приоритетов.
Передача госсобственности в частные руки на прозрачных и рыночных условиях — инструмент, уже неоднократно доказавший свою эффективность. Отечественный бизнес накопил значительный инвестиционный потенциал. Деньги в стране есть. Об этом свидетельствуют и массовое возвращение активов из зарубежных юрисдикций, и огромный интерес российского частного капитала к приобретению западных компаний, покидающих (как правило, не по собственной воле) наш рынок.
Введение секторальных санкций в 2014 году и последующее усиление геополитической напряженности сузили инвестиционную базу. Приватизация была фактически остановлена. И хотя это было вынужденное решение, результат известен: за последние годы частный сектор в России серьезно сдал свои позиции.
В ситуации «до февраля» о преимуществах и недостатках очередного этапа приватизации можно было бы дискутировать. Однако сегодня — время действовать. Уверен, что возобновление приватизационной программы не только позволит успешно привлечь в бюджет средства на рыночных условиях, но даст мощный импульс расшивке тех «узких мест», где сегодня особенно важна готовность брать на себя риски, принимать быстрые и нешаблонные решения. Обеспечить их может частная инициатива.
В качестве примера возьму логистику. Более 50 лет ориентированный на Европу нефтегазовый экспорт России практически полностью осуществлялся по трубопроводной системе. За последние 12 месяцев географией сбыта стал весь мир. В условиях цейтнота предстоит в разы нарастить мощности промышленного судостроения — построить сотни новых нефтеналивных танкеров, газовозов, судов для освоения шельфа, контейнеровозов, других специализированных гражданских судов.
Способна ли находящаяся в федеральной собственности Объединенная судостроительная корпорация (контролирует 80% потенциала отрасли) оперативно и эффективно справиться с этими вызовами?! Мне представляется, что нет. И подобных примеров — десятки.
Перечислю еще несколько значимых «плюсов» приватизации: укрепление основ рыночных механизмов; придание динамики дальнейшему развитию фондового рынка, что позволит компенсировать уход иностранных портфельных инвесторов и наполнить его ликвидностью; формирование новой генерации менеджеров — качественный управленческий ресурс всегда в дефиците.
Наконец, приватизация обеспечит такое важное условие здорового функционирования экономики, как конкуренция. Именно наличие живой конкурентной среды — вне зависимости от формы собственности — формирует и поддерживает механизмы мониторинга качества производимых товаров и услуг.
Подавляющая часть российского бизнеса сегодня определилась с выбором — быть вместе со страной, работать на ее будущее, поддерживать и дополнять инициативы власти по глубокой трансформации экономики.
Принципиально важно, что в вопросе необходимости сохранения рыночного характера российской экономики позиции бизнеса и власти совпадают. Это, однако, не отменяет различия в подходах по другим темам.
Одна из них — целесообразность сохранения низкого уровня государственного долга и консервативных принципов использования резервов в условиях развязанной против России экономической и финансовой войны.
Разница между текущим уровнем госдолга (около 17% ВВП) и считающимся «проблемным» порогом (выше 60%) создает огромный запас прочности. Без существенных рисков для финансовой стабильности отечественная экономика может дополнительно получить порядка 70 трлн руб. Такие средства привлечь возможно в том числе за счет более активного участия крупнейших банков в размещении облигаций федерального займа.
Еще один источник денег для экономики — ликвидные средства Фонда национального благосостояния, из которого уже финансируются приоритетные инвестиционные проекты. Этот курс необходимо продолжать.
Мы слишком долго изымали деньги из экономики. Настало время их возвращать.
Предвижу возражения: наращивание денежной массы несет серьезные инфляционные риски. Но текущая ситуация демонстрирует, что активные инвестиции в развитие способствовали снижению инфляционной динамики. Кстати, президент недавно заявил, что инфляция сейчас находится ниже целевого уровня 4%. Думаю, что при таком показателе насыщать экономику деньгами можно и нужно.
Пример из недавнего прошлого многих стран показывает, что рост денежной массы далеко не всегда приводит к всплеску потребительской инфляции. Так, в Китае денежная масса с 2008 года по настоящий момент выросла в 6,6 раза, а средняя годовая инфляция была около 2%. Очень важно, на какие цели направляется рост денежной массы. Если это проекты инфраструктурного и технологического развития, то инфляционный эффект здесь на порядок меньше, а на длинном горизонте они и вовсе могут иметь дезинфляционный эффект.
Опыт Китая и других ведущих экономик показывает, что существует проверенный и работоспособный механизм, который позволяет одновременно нейтрализовать инфляционное воздействие дополнительных госрасходов и направить их именно туда, где они нужнее всего. Это — фондовый рынок.
Министерство финансов России сегодня вплотную подошло к запуску новой модели долгосрочных сбережений для физических лиц. В совокупности с грамотным регулированием для профучастников со стороны Центрального банка она создаст стимулы для развития именно тех секторов экономики, которые нам наиболее важны.
Последний штрих. Распределение бюджетных расходов по принципу «всем сестрам по серьгам» — обоснованная практика в спокойные времена. Для качественного прорыва нужна концентрация ресурсов на главном. Поэтому к очередному циклу планирования бюджета мы должны подойти с согласованным пониманием приоритетов финансирования и жестко их придерживаться.
Уверен, что фокус на транспорте и логистике, сегменте высоких технологий и обороноспособности при сохранении социальной части бюджета включит экономический мотор. Мы долго запрягали. Пора ехать.
