Политика в ущерб экономике: как Москва может поссориться с БРИКС
Давайте без формальностей
БРИКС была образована в 2009 году как объединение динамично развивающихся экономик мира, чтобы, по словам тогдашнего российского президента Дмитрия Медведева, «выработать какие‑то новые нестандартные пути решения международных финансовых проблем, реформы международных финансовых отношений». Поэтому во всех документах, которые приняли члены БРИКС на прошедших саммитах, сделан акцент на экономике.
Но сейчас российская сторона хочет придать работе БРИКС политическое измерение. Как сказал Юрий Шувалов, начальник управления аппарата Госдумы, суть предложения России в следующем — сделать Парламентский форум БРИКС постоянным институтом и создать «виртуальный секретариат форума», который будет обеспечивать его работу между заседаниями.
Другие участники встречи не поддержали российское предложение, оно не вошло в итоговый документ «Заявление первого Парламентского форума БРИКС». Наиболее четко прозвучали возражения со стороны главы индийской делегации Шаши Тхарура, председателя комитета по международным делам парламента Индии (в прошлом первый замминистра иностранных дел Индии и заместитель генсека ООН). Он посоветовал не спешить с созданием «многосторонних формализованных механизмов».
На Парламентском форуме БРИКС это прозвучало как фронда. Однако у Шаши Тхарура нашлись сторонники и в Москве. На встрече с ним министр иностранных дел Сергей Лавров сказал: «Я полностью с вами согласен. Нам не следует бюрократизировать парламентское измерение БРИКС. С самого начала БРИКС — очень неформальное собрание».
Московская полифония
В этом сюжете обращают на себя внимание несколько моментов. Во-первых, после начала событий на Украине, послуживших поводом к кризису отношений между Западом и Россией, последняя начала более активно продвигать политическую повестку на международных площадках. Казалось бы, когда даже ближайшие партнеры России готовы открыто поддержать не все ее действия, целесообразно сосредоточиться на экономике и безопасности — в этих сферах у России и других участников международных отношений больше общих интересов, чем в сфере политики. Но, похоже, сегодня для руководства России политическая сфера важнее экономики и безопасности. Или столь же важна. Поэтому представители России стараются делать акцент на политических вопросах в рамках и двусторонних, и многосторонних отношений.
Во-вторых, нынешние непростые для внешней политики времена не способствуют унисону голосов, раздающихся из Москвы. Скорее, наоборот, они провоцируют полифонию, в которой высокопоставленные чиновники могут озвучивать совершенно разные позиции. И, например, предложение, о котором сказал Юрий Шувалов, скорее всего, не было официальной позицией Москвы: если оно было бы таковой, вряд ли министр иностранных дел публично выступил бы против идеи, лежавшей в основе этого предложения.
Примеров такой разноголосицы хоть отбавляй. Например, параллельно с Обзорной конференцией по Договору о нераспространении ядерного оружия, на которой было заявлено о неизменной приверженности России Договору о ракетах средней и меньшей дальности, в Москве сенатор Виктор Озеров сказал, что в ответ на размещение американских ракет в Европе Россия может выйти из Договора о РСМД.
Чем объяснить эту разноголосицу — слабой координацией действий между исполнительной властью и парламентом или тем, что работа над внешнеполитической позицией идет недостаточно эффективно? Каким бы ни было объяснение, оно говорит об отсутствии жесткой вертикали в области внешней политики России — вроде той, что существовала в годы Советского Союза.
Политика все испортит
В-третьих, на Парламентском форуме БРИКС стало ясно, какие направления развития этого объединения — основные, а какие — вспомогательные. Экономика, торговля, финансы, социальная и гуманитарная сферы — здесь сотрудничество между членами БРИКС не просто возможно, но жизненно важно. Ради сотрудничества в этих областях члены этого объединения готовы преодолевать разногласия и искать компромиссы. Свидетельство этого — Новый банк развития БРИКС, решение о создании которого было принято 15 июля 2014 года.
Но сомнительно, что во внутриполитических вопросах члены БРИКС проявят такую же готовность к компромиссу. Межпарламентское сотрудничество в принципе не может оставаться внешнеполитическим. В Парламентской ассамблее ЕС представителям России не раз приходилось отвечать на неудобные вопросы относительно нашей внутренней политики. Готовы ли члены БРИКС к такому трудному и порой непредсказуемому диалогу между парламентариями? Вряд ли, раз даже на резонное возражение Шаши Тхарура, созвучное позиции главы МИД России, отечественные СМИ стали писать, что Индия-де «затормозила» российскую инициативу.
Означает ли, что предложение России о Парламентском форуме БРИКС не имеет смысла? Нет. В этом предложении есть намерение расширить связи между гражданами стран-членов этого объединения, которое можно только приветствовать. Но если это намерение будет отягощено политической повесткой, то можно быть уверенным: это приведет лишь к нарастанию недоверия и противоречий внутри БРИКС.
