Обложение без представительства: чем закончится новая налоговая реформа
Среди серо-бурого суглинка президентского послания — от поликлиник до свалок — неожиданно блеснул настоящий бриллиант — предложение Путина о «детальном и всестороннем» пересмотре российской налоговой системы с введением нового ее режима в действие с 1 января 2019 года. Действительно, сенсация: в течение последнего десятилетия в отечественную налоговую систему лишь эпизодически вносились не слишком масштабные изменения, в то время как «столпы» — плоская шкала подоходного налога, индексируемое по цене нефти обложение сверхдоходов нефтегазового сектора и НДС как несущая основа всей фискальной конструкции — оставались незыблемыми.
Сколько собирать
Налоговый вопрос, безусловно, важен для современной России. В первую очередь потому, что при умеренных ценах на нефть бюджетная система трещит по швам, а накопленные углеводородные резервы тают на глазах и скоро будут полностью исчерпаны без надежды на восстановление. Кроме того, несмотря на внешнюю умеренность, налоги (в совокупности с квазифискальными платежами) часто упоминаются как одна из составляющих плохого инвестиционного климата в стране. Наконец, зашкаливает уровень имущественного и доходного неравенства, и частичным решением этой проблемы могло бы стать введение прогрессивного налогообложения — в отношении как доходов, так и, вероятно, имущества физических лиц.
Каковы шансы на решение этих и других проблем при пересмотре параметров налоговой системы? Чтобы подобное обсуждение имело смысл, оно должно выйти далеко за рамки собственно налоговой системы.
Прежде всего невозможно обсуждать налоги, не понимая, сколько их нужно собирать, а главное — для чего. Поэтому всякая рациональная дискуссия о налоговой системе не может не затрагивать вопрос о минимально необходимом объеме государственных расходов, о том, какие мандаты должны реально финансироваться бюджетом, а какие нет. Между тем, насколько можно судить, вопрос о функционале государства российского всерьез никем не ставился и в предвыборном году вряд ли будет поставлен.
Есть и тесно связанный с этим вопрос о неналоговых обременениях. Как известно, фискальная нагрузка, которую несут отечественные предприниматели, далеко не исчерпывается формализованными платежами, описанными в Налоговом кодексе (взять, к примеру, ту же систему «Платон»). Поскольку новые налоги вводить действительно сложно, для стрижки шерсти с подопечных бизнесов государственные структуры умело прибегают к обходным маневрам, а все обещания прекратить подобные практики остаются голыми декларациями.
Неужели в таких условиях предстоящий диалог приведет к снижению налогового бремени? Столь любимая либертарианцами кривая Лаффера, описывающая рост поступлений в результате снижения ставок налогообложения, — это скорее умозрительная конструкция, чем описание реально существующего феномена. А потому основное направление и главный результат налоговой дискуссии довольно легко предсказать: обсуждение будет носить увлекательно перераспределительный характер — с кого нужно брать больше, чем сейчас, а с кого меньше, но в итоге нас неизбежно ждет общее повышение налогов.
С кем обсуждать
Перенос акцентов налогообложения действительно надо серьезно обсуждать, но не только с объединениями бизнеса, мечтающими о снижении совокупной нагрузки за счет ее перекладывания на население, но в первую очередь с самим населением, которое и несет основное фискальное бремя. Вроде бы для представительства финансовых интересов населения существует парламент, но это парламент вообще, а не наш, отечественный. Достаточно вспомнить, что последний раз депутаты и сенаторы осмеливались покуситься на основные параметры федерального бюджета, внесенного правительством, свыше десяти лет назад. А в этих бюджетах много чего было — и замораживание (конфискация) пенсионных выплат, и отмены социальных индексаций, и сворачивание бюджетной сети, и снижение региональных трансфертов, и замораживание строек, и прочие рестрикции. Мало оснований ожидать, что в этот раз парламент вдруг окажется несговорчивым и начнет защищать интересы обычных граждан. Кроме того, лица, принимающие в России все важные решения, до сих пор не замечены в самоограничении — способны ли они пойти на заметное увеличение обложения собственных доходов и имущества по прогрессивной шкале?
Для примера того, как планируются и реализуются вопросы налоговой политики в современной России, достаточно вспомнить так называемый налоговый маневр в нефтяной отрасли, задуманный как снижение экспортных пошлин с одновременным повышением НДПИ на нефть. Изначально налоговый маневр был направлен на усовершенствование структуры внутреннего рынка нефти и нефтепродуктов, а также на модернизацию отечественной нефтеперерабатывающей отрасли, однако резкое снижение цен на нефть привело к заметному изменению намеченных пропорций распределения доходов между нефтяниками и бюджетом, добычей и переработкой, а также между самими компаниями. В результате нефтепереработка осталась не модернизированной, а сам маневр вызывал все больше нареканий со стороны отрасли. В 2016 году маневр был правительством фактически дезавуирован: отменено запланированное снижение вывозных пошлин на нефть и нефтепродукты, повышен сверх проектного уровня НДПИ на газ, а с апреля — еще и акцизы на основные нефтепродукты. Легкость, с которой пересматриваются ранее принятые «стратегические» решения, не может не вызывать сомнений в отношении будущих налоговых обсуждений и долгосрочной стабильности правил игры, которые будут в итоге установлены.
Зачем же сейчас вдруг понадобилось заявить о предстоящей налоговой революции? По всей видимости, это тот случай, когда процесс куда важнее результата. Вселить в деловое сообщество надежды на фискальные поблажки и включить его в дискуссию о налоговых ставках и коэффициентах вполне уместно в условиях стагнации, отсутствия внятной экономической политики и видимых перспектив развития.
Таким образом, за бриллиантовый блеск выдается довольно банальная по своему содержанию политтехнологическая обманка. Скорее всего, под соусом кардинальной налоговой реформы будет обсуждаться совсем не то, не с теми и не так.
Результат окажется соответствующим.
