Ольга Голодец — РБК: «Людям нужно хорошо платить и думать об инвестициях»

Ольга Голодец (Фото: Олег Яковлев / РБК)

О стоимости рабочей силы

— Вы сказали сегодня, что стоимость рабочей силы в России недооценена и не соответствует квалификации кадров. Почему?

— Сегодня идет оживленная дискуссия по поводу инвестиций, технического перевооружения и встает вопрос о стоимости рабочей силы. У нас в России 4,9 млн человек получают заработную плату в 7,5 тыс. руб. Вы можете себе представить квалификацию человека, который получает такую заработную плату? Даже если он просто окончил среднюю общеобразовательную школу, а общее образование у нас обязательно для всех граждан РФ, то его зарплата по определению должна быть выше: навыки, которые он получил, стоят дороже. Такого минимального уровня оплаты труда нет нигде. И то, что на сегодняшний день стоимость труда и издержки на труд так сильно просели, — признак некоторого дисбаланса в нашей экономике. В 2016 году доля фонда оплаты труда в российской экономике [доля в ВВП] составила 23%, и это существенно меньше, чем во всех других странах мира. Именно поэтому наша молодежь стремится переехать в другие страны. Мы не выдерживаем с ними конкуренции по стоимости труда одинаковой квалификации. Для того чтобы удержать талантливую молодежь, нужно хорошо платить и думать об инвестициях, в том числе инвестициях в человеческий капитал на рабочем месте.

— Но не вся молодежь хочет работать. У нас беда с производительностью труда, что здесь мешает росту?

— Наша молодежь хочет работать, и безработица среди молодежи у нас невысока. Но люди хотят реализовывать себя, свой потенциал и получать за это достойную заработную плату. Это естественное желание человека. Предприятия, которые хорошо работают на нашем рынке, например фармацевтические, легко привлекают молодежь, в том числе и тех, кто успел поработать за границей. Для них создаются хорошие условия труда, и это важнейший фактор развития российской экономики.

О пенсиях

— Какая модель нужна нашей пенсионной системе?

— Мне кажется, мы должны прекратить реформировать эту систему. Она базируется на принципах, которые приняты практически во всей Европе, она ближе всего к немецкой модели и должна спокойно эволюционировать, для того чтобы обеспечивать достойную пенсию. Сегодня увеличение дохода пенсионной системы позволит нам пропорционально увеличивать пенсию каждого гражданина. И для общества, и для бизнеса очень важен фактор стабильности. Поэтому эволюционные меры, направленные на увеличение сборов, повышение ответственности работодателей за уплату страховых взносов, — те шаги, которые позволят нам в итоге иметь более высокие пенсии.

— Накопительная часть во что-то трансформируется?

— Мы это пока не обсуждаем.

О жизненно важных лекарствах

— В конце прошлого года президент Владимир Путин дал поручение отрегулировать цены на жизненно важные лекарства. Как движется этот процесс? Связан ли он, на ваш взгляд, с жалобами на завышение стоимости подобных препаратов в Москве, на которые обратило внимание бывшее руководство 62-й больницы?

— Мне кажется, это разные вопросы. По списку ЖНВЛП мы проводим особый мониторинг, он поступает в правительство на основе еженедельного замера цен в аптеках разных регионов. По данным Росстата, в 2016 году рост цен на такого рода препараты составил 1,4% — это существенно меньше инфляции. Конечно, здесь принимаются очень серьезные ограничительные меры, и опасность заключается не в росте цен — цены регулируются и очень серьезно контролируются, а в возможности исчезновения некоторых препаратов. И наша задача — контролировать весь спектр лекарств, чтобы они не исчезли из оборота. Как только возникает такая угроза, мы выйдем с другими предложениями. Например, сейчас обсуждается предложение по субсидированию производителей ЖНВЛП для того, чтобы нам удавалось удержать эти лекарства на ценовом уровне, доступном для потребителя. Пока ситуация находится под контролем. Нам, конечно, очень помогает программа импортозамещения, потому что она дает нашему потребителю большое число отечественных препаратов, которые в целом относятся к другому ценовому сегменту.

— Существует проект антикризисного плана правительства. По некоторой информации, в этом плане практически нет расходов на социальную сферу, в частности на программы, связанные с ВИЧ. Так ли это? Если так, то каково ваше к этому отношение?

— Программа по ВИЧ вошла в федеральный бюджет. Объем ее финансирования на этот год составил 15 млрд руб. Сейчас Минздрав занимается закупкой препаратов, и это существенно изменит ситуацию с локализацией ВИЧ в отдельных регионах России, где он представляет собой реальную проблему. Это Челябинская область, Свердловская область, Екатеринбург, Крым и некоторые другие регионы.

Об исполнении майских указов

— Говорят, что майские указы невыполнимы, поскольку на них нет денег. Как будет решаться эта проблема?

— Средства на майские указы заложены в полном объеме на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. К 1 января 2018 года указы неукоснительно должны быть выполнены по всем категориям. Этот вопрос находится под жесточайшим контролем.

— Существует мнение, что необходимость в их исполнении отсутствует. В частности, его высказывает руководитель ЦСР Алексей Кудрин.

— Это вопрос достойных условий труда. Вы бы хотели, чтобы вашего ребенка обучал учитель, заработная плата которого в Москве, например, составляет 12 тыс. руб.? Оплата труда определяет качество персонала. В основе майских указов — абсолютно взвешенная позиция, согласно которой зарплата учителя должна быть не меньше средней по региону. И как показывает практика, когда она находится на таком уровне, в школу приходят люди с хорошим образованием, люди, которые заинтересованы в обучении детей, в применении современных технологий, развитии разных инновационных форм образования. Это очень правильный тренд.

— Но майские указы принимались в другой экономической реальности, при других ценах на нефть. С тех пор они существенно упали.

— Мы привыкли ориентироваться на цену на нефть и при этом сравнивать себя с государствами, которые не имеют такого источника дохода, как нефть. Поэтому мы должны нормально, спокойно двигаться и менять нашу экономику, вкладываться в ее диверсификацию. Я уже приводила пример, что сальдированная прибыль наших предприятий за последние два года существенно увеличилась. Наши экономисты говорили, что, как только прибыль увеличится, в экономику придут инвестиции, но этого не произошло. Прибыль увеличилась в 2015 году по сравнению с 2014 годом больше, чем на 75%, а инвестиции в экономику сократились на 9%. То же самое произошло и в 2016 году. То есть деньги есть, но у предприятий нет стимулов вкладывать их в развитие российской экономики. Изменения — это стимул, это и есть сегодня самый главный приоритет для российских экономистов. И это нужно сделать.

Фото: Олег Яковлев / РБК

О стимулах роста

— Где можно найти стимулы роста в экономике?

— Только в заинтересованности работодателей, предпринимателей во вложениях в экономику. Деньги в экономике есть — объем сбережений граждан на сегодняшний день составляет 23 трлн руб. Вопрос: куда эти деньги вкладываются. Насколько я вижу из всех отчетов, депозиты предприятий составляют 11 трлн руб. Это достаточные деньги для развития экономики.

— Есть ли в повестке правительства закон о «тунеядцах»?

— Мы сейчас эту тему не обсуждаем.

— Какая сейчас ситуация с безработицей?

— Безработица у нас не растет, она держится на стабильном уровне в 5,4%. Регистрируемая безработица тоже не растет, и количество вакансий в банке данных у нас стабильно держится на уровне 0,9–1 млн. За прошедший год на новые рабочие места было трудоустроено при поддержке государства через специальный сайт «Работа в России» более 4 млн человек. Люди активно меняют работу, люди ее ищут, и им удается находить рабочие места. Предложения на рынке труда сегодня есть.

О социальной сфере и налогах

— Завершая тему образования: мы говорим, что если будут нормальные зарплаты, то будут качественный персонал, хорошие специалисты, новые технологии. Но вместе с тем говорят, что во многом благодаря непрестижности, низким зарплатам уровень преподавательского состава, педагогического образования значительно снизился. Вы согласны? Что с этим делать?

— В этой сфере уже идет очень серьезная работа, используются различные механизмы, для педагогов вводятся новые профессиональные стандарты, из-за которых им приходится переучиваться. Когда мы с педагогами обсуждаем актуальные вопросы, в том числе касающиеся перехода на новый профессиональный стандарт, педагоги искренне рассказывают про свои болевые точки. Например, сегодня, и это серьезная проблема, мало кто из педагогов готов работать с детьми с ограниченными возможностями. Педагоги говорят: «Этих детей никогда не было в наших классах, в наших школах. Это особая специальность, которой мы должны овладеть». Этот процесс занял время, три года, и сегодня у нас есть педагоги, которые готовы работать по системе инклюзивного образования, которые могут учить здоровых детей и детей с ограниченными возможностями. Вопрос оплаты труда очень важен, потому что мотивировать любого педагога к повышению квалификации, к полной самоотдаче, к серьезному труду должна в том числе и достойная заработная плата.

— Счетная палата недавно высказывала замечания после проверки социальной сферы. В частности, по мнению аудиторов, недостаточные показатели демонстрировало здравоохранение, были претензии по другим сферам. Вы наверняка видели этот отчет — согласны с замечаниями?

— Функция любого контролирующего органа — высказывать замечания. А наша задача — их отрабатывать. Согласно одному из замечаний, мы не в полном объеме удовлетворили потребность в дошкольных учреждениях для детей от трех до семи лет и в очереди остаются порядка 50 тыс. детей. Мы видим эту проблему и сами: во-первых, два региона поздно вступили в программу, это Крым и Севастополь; во-вторых, есть регионы, которые изначально вступили в нее с нулевой базой. Это прежде всего Дагестан, где детей много, а дошкольных учреждений практически не было. Мы продолжаем реализацию этой программы. Этот вопрос касается прежде всего финансовой поддержки этих регионов. Конечно, мы понимаем те замечания, которые нам высказываются, и работаем по ним.

— Сейчас идет дискуссия по налоговым маневрам: например, обсуждается схема «21 на 21» (НДС/страховые взносы). Здесь, на сочинском форуме, обсуждается подоходный налог. Какова ваша позиция: нужен ли вообще налоговый маневр, нужно что-то менять в налоговой системе?

— Мне кажется, что стабильность для бизнеса, для работников имеет ключевое значение. Я целиком выступаю за эволюционный подход, потому что любые поспешные решения, которые принимаются без должного просчета, приводят к отрицательному результату, в том числе экономическому, я уже не говорю о социальном. У нас есть стратегическая модель, мы ее используем, и она дает хорошие поступательные результаты. Стремление постоянно что-то реформировать и кардинально менять прежде всего негативно скажется на экономике наших предприятий.