Алексей Кудрин объяснил в интервью РБК, зачем нужны досрочные выборы
— Вы обсуждали предложение о переносе даты выборов с президентом или с кем-то из его администрации?
— Ни с кем не обсуждал — ни с президентом, ни с кем-то из его администрации. Откладывание структурных реформ еще на год, два, три на тот же срок отложит и восстановление позиций России на мировых рынках. Через три года Россия будет иметь самую низкую долю в мировой экономике с 1992 года. Откладывать нельзя. Нужно поднимать темпы экономического роста, для этого требуются структурные реформы. Я изучил не в первый раз программу «100 шагов» [президента Казахстана Нурсултана] Назарбаева, там есть много, что мне нравится. И я обратил вдруг внимание, что Назарбаев передвинул выборы. Это правильно. Любая программа требует политической поддержки. Для этого требуется политический мандат и окно возможностей. Оно всегда возникает после выборов.
— Вы считаете, что сейчас поддержки Владимира Путина не достаточно, для того чтобы сделать решительные шаги?
— С одной стороны, да, но в преддверии выборов реформы не делаются. Это общеизвестная практика. Иногда часть реформ объявляется накануне выборов, наиболее популистская. Другие обычно не объявляются. Например, пенсионная реформа не считается у нас в стране популистской. Но если ее не провести, то через несколько лет будет не хватать средств для выплаты пенсий и потребуется повышать налоги.
— На форуме вы говорили о многих важных вещах, но не сказали о такой важной тенденции, как рост оборонных расходов. Как этот фактор влияет на экономику?
— Я отношу это к числу структурных реформ. Увеличение оборонных расходов примерно на 2% за последние пять лет — это существенный структурный фактор, который оттянул деньги от других секторов экономики. Когда это планировалось, планировались также и более высокие темпы роста экономики. Сейчас это очень болезненно скажется на сокращении расходов в других отраслях.
— А не поможет ли скорейшей реализации структурных реформ в большей степени переформатирование нынешнего состава правительства? Реформа — это его компетенция, а не президента…
— Реформы — это все-таки мандат президента в нашей ситуации. Все основные направления задаются президентом, в его указах, в его посланиях и в целом ряде стратегических документов. По действующему законодательству о стратегическом планировании президент принимает стратегические концепции. В этом смысле без президента здесь не обойтись. И на всеобщих выборах избирается президент, а не премьер. Поэтому нужен политический мандат доверия.
— Если вернуться в настоящее время, вы считаете, что дно кризиса уже пройдено?
— Май показал продолжение падения, и я думаю, что в июне падение также продолжится. Таким образом, мы еще не достигли дна. Каким будет тренд выхода из кризиса — стагнация или продолжение падения просто меньшими темпами, — мы сегодня просто еще даже не знаем. В список факторов кроме экономических, связанных с циклом, ценой на нефть, включились политические, связанные с санкциями, с неопределенностью, с достаточно хаотичными действиями наших государственных органов, Государственной думы. Некоторые решения Дума принимает вопреки тем заявлениям, которые делает президент. Хотя в конечном счете все они подписываются и правительством, и президентом.
— Например?
— Все мы говорим о необходимости снижения давления на бизнес, снижения административных барьеров. Но за последний год административные барьеры выросли, а давление на бизнес усилилось. Это произошло в результате принятия документов, увеличивающих полномочия силовых органов в налоговых проверках, принятия закона о деофшоризации, в связи с чем количество проверок по работе компаний за рубежом увеличится. В начале года увеличилось число проверок по ценообразованию. Принят целый ряд законов, которые «удорожают» расчетную платежную систему в России. Закон о персональных данных принят, который увеличивает издержки компаний. Между тем и на текущем экономическом форуме, и в Послании президента говорилось о том, что нужно раскрепостить свободу, снять нагрузку.
— Вы уже несколько лет не чиновник. С делом вашего коллеги [основателя «ВымпелКома» Дмитрия] Зимина возникли проблемы. Как вы прокомментируете признание его фонда «Династия» иностранным агентом?
— Как известно, Зимин финансирует его из своих средств, которые хранятся на зарубежных счетах. То, что фонд, который финансирует образование и научные работы [получил такой статус], это, скорее, несовершенство закона. Я после этого события назвал закон ущербным, требующим изменения основных понятий, включая понятие политической деятельности.
— Какие последствия могут иметь аресты активов по делу ЮКОСа и как Россия должна на них реагировать?
— Это событие ухудшает инвестиционный климат России. Если сегодня мы не найдем компромиссного решения этого вопроса, адекватного тому, что подписала Россия в международных конвенциях и соглашениях, то, конечно, это понизит роль судебной процедуры международных судов, повысит риски российских компаний при получении инвестиций. Все на это станут закладываться, пострадает весь частный бизнес. Вот почему этот прецедент очень важный. И сейчас важно, чтобы правительство нашло какое-то решение. Но я не хочу комментировать решения, связанные с ЮКОСом, потому что работал в правительстве и любые мои слова по-прежнему могут иметь юридические последствия.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
