Ульяновский губернатор: «Встанете на ноги, потом мы с вас возьмем деньги»

Губернатор Ульяновской области Сергей Морозов (Фото: Олег Яковлев / РБК)

Сергей Морозов выиграл региональные выборы в 2004 году. «Сидели с командой и думали, что делать дальше», – вспоминает он. Обратились в Минфин за деньгами, но чиновники ответили в ключе: «Много вас таких, просителей». Эксперты посоветовали искать нефть или газ, которыми богаты соседние Татарстан и Самарская область. За год всю область продырявили, ничего не нашли, шутит он. В результате регион сделал ставку на машиностроение, агропром и авиастроение. Тогда доходы областного бюджета составляли 3,5 млрд руб., в 2013 году они были уже в семь раз выше. Но в прошлом году пришлось принимать антикризисный план, чтобы спасти основного налогоплательщика – машиностроительные компании. Сергей Морозов рассказал РБК на примере своего региона, как губернаторы борются с рецессией и чем ему могут помочь в этом китайские туристы

​Выехали на автопроме

– Сергей Иванович, почувствовали кризис?

– Почувствовали.

– В чем он проявляется?

– Во многом. Мы же в отличие от наших соседей не обладаем несметными запасами нефти и газа. Мы по доле машиностроения входим в пятерку ведущих субъектов. В 2014 году по итогам первого-второго кварталов просели по промышленности более чем на 20 с лишним процентов. Тогда как раз расцветали все эти санкции, а на автомобиле «УАЗ Патриот» и коробки, и раздатки, и все внутреннее содержание обшивки — импортное. Для нас такое падение было, конечно, шоком. Тогда мы разработали антикризисный план, закончили 2014 год уже с плюсом.

– Но это ведь не полностью ваша заслуга — федеральная программа утилизации закончится, у АвтоВАЗа начнутся проблемы, и заказы для ваших машиностроителей упадут…

– Утилизация, конечно, нам помогает, и АвтоВАЗ. Но вы поймите, у нас уже в 2013 году были элементы стагнации рынка, автомобилестроение начало постепенно проседать. Мы тогда убедили Швецова, основного владельца Ульяновского автомобильного завода [Вадим Швецов — основной владелец группы компаний Sollers], а УАЗ для нас самый крупный налогоплательщик, заняться программой модернизации.

– Как убеждали?

– Показывали на примере региона, что спрос на «буханки», на самые простые 469-е машины [внедорожник УАЗ-469] начинает резко спадать. Если уж мы, привыкшие покупать этот автомобиль, и то начинаем от него постепенно отказываться, то до беды недалеко.

– Зачем собственника убеждать, он сам этого не понимает?

– Собственник понимает, но у собственника много других проектов, заводов.

– Все равно не очень понятна роль региональных властей. Вы ему льготы пообещали или что-то еще?

– Вот смотрите. Стоит огромный советский завод с огромным количеством цехов с безобразной логистикой. Мы предложили объединить ряд мощностей, после чего завод отказывается от излишних площадей и в результате получает дополнительные инвестиции. В чем наш интерес? Мы часть площадей, которые примыкают к жилому микрорайону, отдаем под комплексную застройку, и вся промзона, которая была построена во время Великой Отечественной войны и которая имеет далеко не комфортный вид, превращается в очень интересную урбанизацию. Часть площадей превращаем в технопарк — у нас острая нехватка площадей, которые уже готовы к приему инвесторов. Такой опыт уже есть — в свое время руководство ОАК и «Авиастара» совершенно правильное приняло решение, в том числе и с нашей помощью, часть производств отдать под различные бизнес-проекты, не связанные с самим ОАК, но которые поставляют разные комплектующие для авиастроения. А вторую часть мы отдали под совершенно новые суперпроизводства, например завод аэрокомпозитов, которых вообще нигде в России нет — у нас самый крупный завод будет. В результате занятость там выросла с 2 тыс. человек до 12 тыс.

– Только сомнительно, сейчас к вам иностранные инвесторы пойдут…

– Почему? В прошлом году мы привлекли 82 млрд руб. прямых инвестиций. 63 крупнейших проекта в завершающей фазе. Мы в течение трех лет максимум их в полном объеме реализуем. 36 тыс. новых рабочих мест у нас будет. За прошлый год подписали 15 крупных инвестсоглашений, в том числе многие из них вышли на промплощадки.

– Все равно вы говорите про то, что было…

– Я вам говорю про то, что есть. Буквально на прошлой неделе я проводил большое совещание с крупнейшими станкостроительными компаниями — японскими и немецкими, рассказывал, как реализуется проект Gildemeister [в Ульяновске ведется строительство завода по производству станков германского концерна Gildemeister]. Уже в октябре мы его сдадим. Сейчас смотрим, чтобы и конструкторское бюро здесь было. Договорились, что будет создан большой технопарк и построены несколько смежных производств для станкостроения. До конца первого квартала будет подписано два крупных инвестсоглашения. Кстати, в частных разговорах те же станкостроители так костерят своих президентов и канцлерин за санкции… Для них модернизирующаяся Россия – самый привлекательный рынок. С большим потенциалом экспортного производства.

– То есть в этом году вы ожидаете рост?

– ВРП Ульяновской области в 2004 году составлял 66 с небольшим миллиардов рублей. За 2014 год – 290 млрд.

– Прирост к 2013 году какой?

– В пределах 12 млрд.

– В 2015 году что ожидаете?

– Рост до 300 млрд. Первые два месяца показали, что у нас практически по всем отраслям рост в пределах 4–5%. В том числе все, что связано со сбором налогов.

Фото: Олег Яковлев / РБК

Малый антикризисный бизнес

– Все регионы в этом году обязали написать антикризисный план. У вас он есть?

– У нас антикризисный план, наверное, у единственных появился сразу после объявления санкций. Вот такой огромный (показывает, какой он внушительный). Поэтому в этом году мы не стали принимать антикризисный план — мы приняли план роста экономики. Как корабль назовешь, так он и поплывет. Но, конечно, говорить, что у нас кризиса нет, было бы сумасшествием. Например, многие предприятия, в том числе работающие на автопром, взяли валютные кредиты и сегодня находятся в западне. Остановилось кредитование не только малого и среднего, но и крупного бизнеса. И так далее.

– Что в этом плане?

– Мы существенно снизили объем инвестиций для получения преференций от региона по налогу на прибыль, по транспортному налогу, по налогу на землю, ряду других. Если раньше было до 1 млрд руб., то сегодня мы снизили до 200 млн руб. Приняли решение создать домашний банк на базе наших фондов микрофинансирования для малого и среднего бизнеса.

– Какова будет его капитализация?

– Рассчитываем от 500 млн до 1 млрд руб. Сейчас готовится Госсовет, там многие наши инициативы нашли свое отражение.

– А вы что предлагали?

– Чтобы налоговые каникулы были расширены. И не надо говорить, что это приведет к выпадающим доходам. Мы предоставляли налоговые льготы в прошлый кризис и получили только больше поступлений от малого бизнеса. Предлагаем поддержать нестационарную торговлю. Это одновременно даст серьезное увеличение занятости и серьезные налоговые отчисления.

– А вы тоже, как некоторые другие губернаторы, воевали с киосками?

– Мы — нет, другие — да. Сначала нужно было убрать киоски с остановок. Потом все стали прикрываться тем, что населению это не нравится. Не продлевалась аренда земельных участков. Мы считаем, что нужно официально принять решение о запрете таких действий в отношении малого бизнеса. Я вообще сторонник того, чтобы разрешить в малой нестационарной торговле продажу и пива, и табака. Вот, смотрите, в каждом киоске от четырех и более холодильников. Мы подсчитали, правда, не так много было данных, как хотелось бы, что, если бы мы могли такое решение принять, можно было бы сделать заказ на 600 тыс. холодильников. Завод по производству холодильников в Марий Эл в год имеет заказ чуть больше 100 тыс. Все от этого только выиграют.

– Тогда зачем губернаторы борются с ларьками?

– Это элемент популизма, который идет в ущерб экономике. Конечно, в киосках или на ярмарках много бардака. Кто-то, может, имеет патент, а кто-то вообще не имеет никаких зарегистрированных отношений. Многие нарушают правила торговли. Это раздражает власти, раздражает население. Но сегодня не то время, чтобы пытаться ликвидировать эти проблемы любыми средствами. Важнее обеспечить самозанятость людей и делать то, что мы сейчас делаем в рамках наших антикризисных мер — открывать специализированные фермерские магазины и соединять производителей и торговлю, убирая перекупщиков. В Ульяновской области из 20 наименований продуктов питания, которые мониторит Минсельхоз, наиболее потребляемые продукты питания – одни из самых дешевых.

– Вы, кстати, договаривались с «Магнитом» о заморозке цен. А в этих действиях нет «элемента популизма»?

– Ну да, это в том числе хороший имиджевый предлог для крупной торговой сети. А что плохого, если им от этого будет лучше? «Магнит» пришел в регион лет пять назад, сегодня имеет более 3000 работающих человек. У них достаточно устойчивые налоговые отчисления, рост заработной платы индексируется как минимум не меньше, чем на инфляцию. Во-вторых, цены начали серьезно снижаться. Вот вы говорите, что это только имиджевый эффект. А вот что у вас в Москве, что мы в Ульяновске ярмарки проводим. Тоже можно сказать — популизм. А там реально цены на продукты питания на 15–20% ниже на абсолютное большинство продуктов питания. Приезжают на ярмарку в пределах 130–150 автолавок — тоже бизнес. Вот сейчас мы запустили овощной сертификат.

– Это что такое?

– Крупное овощное предприятие Ульяновска — морковь, капуста, лук, огурцы, мы прошлым летом их посадили за один стол с торговцами, и те договорились по текущим ценам выкупить у них урожай, понимая, что в ноябре–декабре цена может быть совершенно другая.

– Хеджируете риски на морковке.

– И это тоже. С другой стороны, оборотных средств у сельхозтоваропроизводителей не хватает, а несколько тысяч человек прокредитуют их.

– А ваша роль здесь какая?

– Мы гарантируем, что проект находится под контролем региональных властей, что продукты будут поставлены.

– Вы так со всеми делаете?

– Стараемся по основным отраслям — машиностроение, авиапром, АПК и ядерные технологии. Допустим, в прошлом году, увидев, что овощные сертификаты имеют хороший эффект, создали большой резервный фонд овощей в рамках ГЧП, большой резервный фонд зерна, там 40 тыс. т, и это позволяет нам держать цены на хлебобулочные изделия одними из самых низких в России. Сейчас создаем продовольственную карту. К концу первого полугодия два муниципальных образования в пилоте запустят этот проект. И таким образом двигаемся где-то в ручном режиме, где-то в режиме пилотов.

– Минсельхоз сообщал на днях, что у вас в регионе на 30% сократился объем кредитования сельхозпроизводителей…

– Да.

– Что делать будете?

– Нас тревожит эта ситуация, на сегодняшний день выдано всего два кредита, хотя стоимость весенних полевых работ возросла почти в два раза. Обычно мы тратили на них около 2 млрд руб., а в этом году цена увеличилась до 3,5 млрд. Минеральные удобрения, элитные семена, услуги, связанные с сельхозавиацией — все подросло. Плюс возросла стоимость обслуживания кредитов. Мы, правда, в полном объеме подготовили практически всю свою технику. Хотя здесь тоже есть масса проблем. Это опять к вопросу, есть кризис или нет. Например, много лет с гордостью говорили, что нужно приобретать энергоэффективную сельскохозяйственную технику — «джондиры», «кейсы» и т.д. А сегодня поменять одно колесо — 300 тыс. руб. Подготовить трактор John Deer к весенним полевым работам — 5 млн. Это большая проблема. Может быть, даже придется вспоминать (мы сейчас активно поднимаем все это), как обстояло дело с подготовкой к весенним полевым работам в 1960–1970-е годы, когда не было в достаточной степени минеральных удобрений. Методы вспашки, не используя минеральные удобрения, например. Это может сказаться на результатах. Но по крайней мере федеральное правительство нас успокаивает, что определенные решения приняты.

– А деньги выдает?

– Да. В этом году, во-первых, мы сами увеличили объемы финансирования в два раза по АПК, плюс уже получили в пределах около 600 млн руб., объем финансирования существенно подрос.

Фото: Олег Яковлев / РБК

Дорогие долги

– Откуда вы деньги берете?! Все же собрались секвестировать бюджеты…

– Мы не собираемся. Это не значит, что мы такие твердолобые. Я недавно участвовал в совещании в УФНС по области, и есть уверенность, что мы увеличим план по сбору налогов. Некоторые скептически относятся к нашим словам, что мы авиационная столица, но мы видим, что объемы выпускаемой продукции на «Авиастаре» из года в год удваиваются, так будет и в 2015 году. А с учетом того, что у нас почти под 100 предприятий, связанных с автомобильной промышленностью, нас порадовала программа утилизации, нас порадовал посыл со стороны АвтоВАЗа, что будет увеличен выпуск автомобилей. У нас очень большой сектор оборонно-промышленных предприятий, все они обеспечены достаточно большими заказами. Суворовское училище строится, общий объем инвестиций там далеко за 10 млрд руб. А это уже строительный комплекс. Если в прошлом году 720 тыс. кв. м сдали, то в этом планируем сдать 920 тыс. И нас пока не пугает ситуация с ипотекой. В декабре–январе она просела, но в феврале спрос на жилье восстановился, потому что в условиях валютной нестабильности именно небольшая квартира с хорошей ликвидностью — лучшее сохранение сбережений. Сейчас готовим для строительного комплекса ряд предложений, связанных с тем, чтобы освободить от ряда региональных налогов при условии, что они действительно занимаются комплексным развитием территории.

– А дефицит бюджета вас не волнует?

– Нас волнует обслуживание долга. Долга у нас почти 17 млрд руб., это около 52% от доходной части бюджета. Для нас важно, чтобы в рамках антикризисных мер федеральное правительство отнеслось к субъектам так, как неоднократно все губернаторы говорили. Нужно помочь заместить коммерческие кредиты на бюджетные. В результате у нас сразу высвободится 2 млрд руб. [обслуживание долга на 2015 год].

– Но столько же не дадут…

– Дискуссия достаточно большая идет.

– Вы в январе заняли 3 млрд у Сбербанка. Дорого?

– Сильно подорожал кредит. Практически под 20%. Если бы была возможность получать под символические 0,1% бюджетные кредиты, зачем нам нужны были бы такие дорогие? У нас же социальные программы — за хорошие тучные годы набрали обязательств. Региональный проект «Семья» такой же, как федеральный, звание Ветеран труда Ульяновской области… Мы, правда, многое пересмотрели в конце прошлого года, когда формировали бюджет. Раньше любой человек, который рождает третьего и последующего ребенка, мог получить из бюджета области 1 млн руб. на решение жилищных вопросов. Я губернатор, у меня у самого пять детей, в том числе трое несовершеннолетних. Теоретически я должен прийти и тоже получить свой миллион. Мы ввели критерий нуждаемости.

– Майские указы мешают развиваться?

– Для нас это большая нагрузка, но в целом мы выполнили указы по 2013 и 2014 годам.

Красный туризм

– Зачем вам тогда еще нагрузка — своя компания по пригородным перевозкам [регион анонсировал ее создание в феврале]?

– В регионе количество электричек за последние три года сократилось почти в семь раз, а объемы финансирования увеличили. Выпадающих доходов, как нам говорят, все больше и больше.

- РЖД говорят?

- Да. Нам это непонятно. Поэтому хотим провести эксперимент. В качестве пилота внесли предложение — готовы создать компанию в рамках ГЧП, уже договорились с партнером, с крупной частной компанией, которая имеет опыт работы в железной дороге.

– Это с какой?

– Это саратовская компания, она хорошо себя зарекомендовала. Создаем АО. Идем двумя вариантами. В идеале РЖД, у них, кстати, это в концепции прописано, передают нам в безвозмездную аренду на три года как минимум одну четырехвагонную электричку и один электропоезд, такой «автобус». А мы доказываем, что она будет работать не только с прибылью, но и цены на проезд будут на порядок ниже. Второй вариант — готовы взять в аренду, постепенно начали бы выкупать оборудование. Сейчас обратились к руководству РЖД. В ближайшее время будет встреча с руководством Куйбышевской железной дороги, сегодня поговорю с Якуниным [глава РЖД Владимир Якунин] после обеда. Надеюсь, поддержат.

– Во сколько это обойдется?

– На этот год у нас зарезервировано на поддержку выпадающих доходов РЖД около 50 млн руб. Думаю, не только уместимся в эту сумму, а еще сможем сэкономить.

– Вы собирались строить в Ульяновске музей СССР почти за $1 млрд в прошлых ценах. Что будет с ним в связи с новыми реалиями?

– Миллиард (скептически улыбается)? На самом деле проект достаточно хорошо развивается. Была идея найти еще не использованные резервы для улучшения экономического состояния и устранения депрессивного состояния у людей. Для нас вторая составляющая очень важна. Ведь область из супербогатой территории в Советском Союзе к началу 2000-х дошла до уровня нищеты. По абсолютному большинству социально-экономических показателей в 2004 году мы уступали разве что Чечне и еще паре регионов. До сих пор еще есть элементы депрессивности. Мы потратили весь прошлый год на то, чтобы разработать предстратегию.

– То есть это продукт для внутреннего потребления?

– Проект рассчитан и на россиян, и на иностранцев. Мы можем как минимум 1 млн туристов в год через себя пропускать. У нас огромное количество музеев, в том числе дом, где родился Ленин, места, где родился Карамзин, восстановленный огромный дом, где родился и жил Иван Гончаров, дом художника Пластова. Давайте все объединим, создадим из этого настоящий музейный кластер. Получается микрорайон в центре города, где мы выделили крупные помещения для творческого бизнеса. Сказали: «Парни, не уезжайте в Москву, Питер, Казань. Вот, пожалуйста, мы вам бесплатно выделяем». Нужно помещение под арт-кафе? Милости просим. Нужно помещение под некую школу современного художественного искусства? Нет проблем. Встанете на ноги, потом мы с вас возьмем деньги.​

– Говорят, вы надеетесь на китайцев?

– На «красный туризм» рассчитываем тоже. В этом году съездили в Китай, изучили, как у них это работает — там по местам былой революционной славы ездит огромное количество людей. Пошли смотреть, что у нас есть, сходили в запасники, переделали экспозиции — сегодня готовы к приему иностранных туристов, причем не только китайских, но и европейских. Очень много французов и немцев приезжает. Заключили соглашение с музеями из-за рубежа. В прошлом году приезжал вице-премьер КНР Лю Яндун. Подписали соглашение с РЖД, в этом году начнется реализация проекта «красный туризм». Суть его простая. Предположим, 200 китайцев на самолете прилетают в Ульяновск, два дня здесь живут, для них маршруты разработаны. Мы попросили всех крупных бизнесменов сделать музеи при предприятиях. При автозаводе есть музей советского автопрома или, допустим, при мебельной фабрике мы сейчас создаем музей советской мебели. После этого они переезжают в Москву на специальном красном составе, который для них подготовлен, два дня там и два дня в Питере. Другая группа прилетает в Питер и едет в сторону Ульяновска. Под это мы получили дополнительно порядка 2 млрд руб. на реконструкцию взлетно-посадочной полосы и всей авионики. Сами вложили 500 млн руб. и построили новый аэропорт. С РЖД заключили соглашение, в этом году ставим под капремонт железнодорожный вокзал.