Александр Ткачев — РБК: «Еще лет 10 — и получим новую страну»

Александр Ткачев (Фото: Олег Яковлев / РБК)

«Негатив от контрсанкций в самом начале был для потребителя»

— Продуктовое эмбарго, введенное в 2014 году в отношении продукции из стран Евросоюза и США, было недавно вновь продлено, теперь до конца 2018 года. Вы ранее говорили, что эмбарго позволило российским аграриям стать «сильнее». Но совсем без негативных последствий такая ситуация не может проходить. Не видите ли вы угрозы создания инвестиционного пузыря в российском аграрном комплексе, который лопнет после снятия санкций?

— Пузырь — это инвестиции, не подкрепленные спросом. У нас такого нет. Просто есть направления, в которых активная инвестиционная фаза уже закончилась или подходит к концу, как, например, в птицеводстве и свиноводстве. А есть те, где еще идет масштабное инвестирование: это молочная отрасль, производство тепличных овощей. Поэтому инвестиции постоянно мигрируют: куда-то вкладывают больше, куда-то меньше.

Негатив от контрсанкций в самом начале был для потребителя, когда выросли цены на некоторые продукты питания. Но сейчас мы уже получаем обратный эффект: за январь—июль годовая инфляция составила 4,3%, а рост цен на продовольствие — 3,9%. То есть цены на продукты питания растут медленнее инфляции. Такая же ситуация сложилась и по итогам прошлого года: в 2016 году инфляция составила 5,4%, а продукты питания подорожали на 4,6%. Это произошло потому, что отечественные производители увеличили выпуск и давление на цены снизилось.

— Нет ли идеи ограничить присутствие иностранного капитала в российских агропроектах с учетом стратегического значения отрасли для экономики?

— Что касается ограничения иностранного капитала, то таких планов нет. Я считаю, что присутствие иностранного капитала — это хорошо, это повышает конкуренцию, привносит другие технологии. Мы с удовольствием работаем и с российскими, и с иностранными инвесторами, пока места в отрасли хватает всем.

В отрасль пришли инвестиции, совершенно новые передовые технологии — это же космос! Даже голова кружится от увиденного: на предприятиях работают роботы, минимальное количество людей, все абсолютно технологично — упаковка, ассортимент, качество.

— Глава крупного российского холдинга «Белая дача» Виктор Семенов в интервью РБК высказал тезис, что в АПК «все звенит от напряжения». Имелись в виду неопределенность с анонсированными мерами господдержки, недостаток субсидий и финансирования. Вы согласны с такой критикой? Считаете ли вы достаточным объем финансирования отрасли?

— В этом году объем господдержки достиг 242 млрд руб., это на 19 млрд руб. больше, чем в прошлом году. Но всегда есть что-то, на что не хватает. Взять, к примеру, льготное кредитование. Минсельхоз с начала этого года запустил новый механизм: аграрий приходит в банк и берет кредит под 5% годовых, а разницу с ключевой ставкой ЦБ банку компенсирует государство. Конечно, все захотели получить кредит на таких выгодных условиях, и конечно, не всем хватило денег. Но если сравнить со старым механизмом, в 2016 году сельхозпроизводители оформили краткосрочные кредиты на 1,2 трлн руб., а просубсидированы были кредиты на 200 млрд руб. Получается, что только каждый шестой кредит получил возмещение. И аграрии не понимали, когда брали кредит, дадут им возмещение или нет. Поэтому новый механизм гораздо честнее: есть лимит — получаешь льготный кредит, если средства господдержки закончились — можешь взять кредит на коммерческих условиях.

Поэтому ответить можно двояко: с одной стороны, я считаю, что объем финансирования надо увеличить, и на каждом совещании я всегда говорю о необходимости выделения дополнительных 40 млрд руб. в год с учетом потребностей сельхозпроизводителей и фермеров в оборотных средствах и инвестициях.

С другой стороны, существуют бюджетные ограничения, этих средств сегодня нет в бюджете, мы это понимаем. Поэтому, конечно, есть и нервозность, есть и определенное недопонимание, мы разговариваем, спорим. Но так вот, денег немного, надо их грамотно распределить, с максимальной отдачей для отрасли. Надо еще активнее работать над увеличением эффективности расходования средств господдержки. Сегодня, например, ​запущена единая региональная субсидия: мы даем больше полномочий регионам — им на местах понятнее, какие есть приоритеты.

— Сельское хозяйство — огромная отрасль. Развитие каких подотраслей вызывает у вас сегодня наибольшее беспокойство? Какое из направлений, на ваш взгляд, требует наибольшего внимания со стороны Минсельхоза?

— Это те подотрасли, которые находятся в активной инвестиционной фазе и по которым длительный срок окупаемости инвестиций, до 10–15 лет, — в первую очередь молочное производство, затем тепличные овощи, сады и виноградники. Те направления, по которым нам необходимо сделать существенный рывок в ближайшие годы, чтобы насытить рынок отечественными продуктами. Для самообеспечения нам не хватает порядка 6 млн т молока, 1 млн т овощей и примерно 1,5 млн т яблок и других фруктов. Нам нужно построить еще овощехранилища и оптовые распределительные центры. Этим надо заниматься, и не один год — еще так активно лет десять, и мы тогда получим новую страну, с качественно другим уровнем развития АПК.​

Фото: Валерий Матыцин / ТАСС

«Мы не исключаем возможности открытия поставок помидоров из Турции»

— Кроме «продуктовых войн» с европейскими странами в последние годы непросто складывалась ситуация с поставкой продуктов из Турции. В начале мая 2017 года Россия сняла практически все ограничения с турецких поставщиков, за исключением томатов и тех категорий, по которым были претензии у Россельхознадзора, речь идет о кабачках, тыкве, перце…

— По всем этим категориям, запрет на которые был введен весной 2016 года по фитосанитарным соображениям, решение принято. С 1 сентября Россия снимает ограничения на поставки турецкого салата-латука, салата-айсберга, кабачков, тыквы и перца. Такое решение принято по итогам проверок турецких предприятий специалистами Россельхознадзора в мае этого года.

В свою очередь, мы рассчитываем, что турецкие партнеры допустят на свой рынок российских экспортеров мяса говядины и птицы. Снятие ограничений должно проходить с двух сторон и быть обоюдным.

— Но больше всего копий было сломано вокруг возможности возвращения турецких томатов. Ранее Минсельхоз говорил, что запрет на этот овощ не будет снят, чтобы дать карт-бланш российским производителям. Однако в июне вице-премьер правительства Аркадий Дворкович не исключал, что Россия и Турция все же смогут договориться по этому вопросу. Принято ли какое-то решение?

— Турция является одним из важнейших партнеров России в сфере торговли сельхозпродукцией. Несмотря на имевшиеся сложности, товарооборот сельхозпродукции между нашими странами растет: за семь месяцев 2017 года он вырос на 14%, до $1,2 млрд.

Конечно, в наших отношениях есть вопросы, одинаково чувствительные для обеих сторон. Прежде всего речь идет о томатах — у нас есть разночтения, споры. Турция отстаивает право поставки на российский рынок своих томатов, для них это одна из основных категорий импорта сельхозпродукции в нашу страну. А мы отстаиваем свои интересы — защищаем своих товаропроизводителей, которые сегодня активно занимаются выращиванием овощей, строительством тепличных комплексов. Был дан определенный сигнал бизнесу: мы субсидируем тепличное овощеводство.

Фото: Кристина Кормилицына / «Коммерсантъ»

Однако мы не исключаем возможности открытия поставок томатов из Турции. Надо находить компромиссы, золотую середину, которая устроит обе стороны. Ведь в конце осени заканчиваются сезонные овощи и возникает дефицит, который отечественные производители тепличных овощей пока не могут закрыть полностью, и мы так или иначе компенсируем его импортом, в том числе везем томаты из Азербайджана и Марокко. 14 сентября 2017 года в Турции пройдет первое заседание российско-турецкого исполнительного комитета по сельскому хозяйству, на котором мы планируем обсудить весь спектр вопросов, в том числе томаты.

— Относительно планов развития собственного производства тепличных овощей — это желание понятно, но пока российская продукция проигрывает по цене. Реально ли изменить ситуацию в будущем? Какой прогноз министерство закладывает по сбору овощей на ближайшие пять лет?

— Хочу подчеркнуть, что в овощеводство активно идут инвестиции. За три года, 2015–2017-й, включая текущий, будет введено почти 500 га новых теплиц по всей стране. В 2016 году мы собрали более 800 тыс. т тепличных овощей — это на 20% больше, чем в 2014-м, когда были введены ограничения на ввоз продовольствия.

В этом году, по нашим прогнозам, будет собрано 930 тыс. т тепличных овощей. В ближайшие три—пять лет необходимо построить почти 2 тыс. га теплиц. Тогда производство превысит 1,8 млн т, и это позволит полностью закрыть внутренние потребности в овощах. Сейчас мы объективно нуждаемся в импорте только в конце зимы — начале весны.

Из-за возникновения сезонного дефицита растут цены. Для минимизации роста цен необходимо строить больше овощехранилищ, которые бы позволяли до собственного летнего урожая потреблять отечественную продукцию. Поэтому до 2020 года мы планируем ввести в строй овощехранилища совокупной мощностью около 2 млн т, что позволит на четверть увеличить текущие мощности.

— Помимо Турции непросто в последние два года складываются отношения России с Белоруссией. Вы признавали, что Белоруссия стала «перевалочной базой» для санкционных продуктов из стран ЕС. На этой неделе стало известно о выявленной ФТС схеме поставок санкционной продукции в Россию через российских контрагентов. Как вы оцениваете перспективы российско-белорусских торговых отношений?

— Между Россией и Белоруссией налажен мощный товарооборот продуктов питания, при этом объемы поставок из Белоруссии несравненно больше.

Александр Ткачев

(Фото: Олег Яковлев / РБК)

К сожалению, имеют место и контрабанда, и поставки некачественной продукции. Белорусская сторона относится к данному факту болезненно и часто обвиняет российскую сторону в предвзятости. Однако понятно, что Белоруссия не производит весь спектр и те объемы продуктов, которые идут в Россию. После объявления ответных санкций томаты, креветки и другие продукты стали поступать через Белоруссию в Россию в двойном-тройном объеме. И конечно, мы прекрасно понимали, что это из третьих стран. На этом рынке достаточно мощно работают разные теневые структуры. Понятно, как можно к этому относиться, — плохо. Так не должно быть. Конечно, мы выступаем за чистоту и прозрачность рынка. Значит, такие схемы должны быть вообще исключены.

— Как вы считаете, мера, предложенная ФТС Центральному банку, — блокировать поступление денежных средств сомнительным компаниям — поможет хоть частично снизить поток такой продукции?

— Это одна из мер, и, конечно, это будет очень болезненным для лжепредпринимателей, которые получают средства за ввезенную продукцию. Если они не будут получать финансирование, это очистит рынок.

Однако я знаю, что белорусская сторона сама заинтересована, чтобы вывести из рынка недобросовестных предпринимателей. И надеюсь, подобных случаев будет меньше и меньше.

— Ранее сообщалось, что Минсельхоз отложил внесение в правительство предложений по запрету на импорт мясо-костной муки. Какова ваша позиция по данному вопросу сейчас?.. Возможный срок введения запрета, если вы его поддерживаете...

— Мы очень серьезно подходим к таким вопросам и согласуем свою позицию с бизнесом. Надеюсь, что правительство поддержит предложение закрыть поставки мясо-костной муки, потому что у нас достаточно своих мощностей. Бóльшая часть муки производится из продукции птицеводства и свиноводства. Эти отрасли в России в последние годы интенсивно развиваются, и, соответственно, есть потенциал для импортозамещения мясо-костной муки. Мы не хотим ущемлять своих производителей. С компаниями — производителями кормов для животных мы провели совещание и нашли им поставщиков внутри страны.

— Когда возможно принятие окончательного решения?

— Вопрос в стадии глубокой проработки. Надеюсь, в этом году примем решение.

— Возможен ли дальнейший пересмотр перечня товаров, попавших под ограничения? Рассматривает ли Минсельхоз подобные предложения в настоящее время?

— В настоящий момент таких предложений нет. Однако хочу отметить, что перечень товаров, в отношении которых введены ограничения, может меняться. Это не какая-то догма.

«Все кому не лень называют свои цифры»

— Каковы ваши ожидания по урожаю зерна в этом году? Ранее звучал прогноз в 110 млн т, но эксперты зернового рынка ожидают большего урожая (до 130 млн т) и высказывают опасения, что это приведет к проблемам со складами и падению цен. Возможен ли пересмотр цифры со стороны министерства? Как вы оцениваете в целом текущую ситуацию на зерновом рынке?

— Ситуация по сбору урожая разная на всех территориях, очень многое зависит от того, как уборка пройдет в Сибири, на Дальнем Востоке, потому что с учетом погодного фактора есть задержки с уборкой урожая на одну-две недели. С учетом резкого похолодания, которое уже пришло в ряд регионов нашей страны, мы сохраняем наш достаточно консервативный прогноз: будет собрано порядка 110 млн т зерна. Это меньше, чем в прошлом году, когда урожай составил рекордные 120 млн т, но выше средних сборов за последние пять лет.

Фото: Виталий Тимкив / ТАСС

Относительно прогнозов экспертов — это бесконечная дискуссия, все кому не лень называют свои цифры. Мы же основываемся на прагматичных оценках, которые есть сегодня. В стране еще на 20–30% не убрано зерно, впереди холодная осень, дожди, поэтому все очень спорно. Я бы не хотел давать несбыточные прогнозы.

В целом на сегодняшний день ситуация на рынке зерна стабильная. Мы не прогнозируем затоваривания внутреннего рынка, потому что на глобальном рынке прогнозируется сокращение сборов зерна в США, Канаде и странах Европы. Это позволит России нарастить объемы экспорта зерновых до 40 млн т в сезоне 2017/18 года, из них до 30 млн т — это пшеница.

— Прошедшее лето трудно назвать идеальным с точки зрения погоды. Как это повлияло на сбор урожая различных сельскохозяйственных культур, велики ли потери сельхозпроизводителей?

— В России в этом году было много локальных погодных катаклизмов, но о больших потерях для АПК говорить не приходится. Холодные весна и начало лета создали определенные сложности, однако урожайность зерновых в этом году пока в целом выше примерно на 15%. Дело в том, что для зерновых большое количество влаги в период вегетации положительный фактор. По другим культурам, видимо, будет снижение урожайности, но не критичное. Кроме того, снижение урожайности фруктов в этом году мы компенсируем за счет увеличения площади садов, так что общий объем сбора фруктов ожидаем на уровне прошлого года, порядка 3,3 млн т. Если не учитывать тропические фрукты, которые у нас просто не растут, то в 2016 году самообеспеченность фруктами достигла 70%. За два прошедших года по стране появилось почти 30 тыс. га новых садов (28,9 тыс. га. — РБК), в этом году планируем заложить еще 15,6 тыс. га. Кстати, половину этого плана мы реализовали еще весной.

Сейчас важно, чтобы погода позволила завершить уборку без серьезных потерь. Хочу отметить, что благодаря развитию технологий, повышению общего агротехнического уровня в отрасли капризы природы стали меньше влиять на результаты отрасли. Полностью мы, конечно, от этой зависимости не уйдем, но она будет снижаться.​

— Как вы оцениваете эффективность работы Россельхозбанка после последней докапитализации на 25 млрд руб. (деньги поступят до конца сентября 2017 года)? Остается ли актуальной инициатива трансформации банка в отраслевой институт развития?

— Россельхозбанк остается главным кредитором сельского хозяйства, по сути, выполняя функции института развития. Объем кредитования сельского хозяйства банком превышает 1 трлн руб. Доля Россельхозбанка в общем объеме кредитования АПК составляет 70% (по краткосрочным кредитам — 71%, по инвестиционным — 64%).

На 24 августа 2017 года банк выдал кредиты на сезонные полевые работы на сумму 186 млрд руб. — это в 1,5 раза больше, чем годом ранее, и 85% от общего объема кредитования полевых работ. Поэтому, учитывая роль банка в кредитовании отрасли, мы считаем необходимым оказывать ему дальнейшую поддержку.

— В последние годы Минсельхоз уделяет особое внимание развитию винодельческой отрасли. Вы сами пьете российское вино? Какое предпочитаете?

— Я пью исключительно российское вино. Я сам с Кубани и должен отметить, что кубанские вина за последние пять лет очень хорошо себя зарекомендовали по качеству. Много хороших крымских вин.

Фото: Виктор Коротаев / «Коммерсантъ»

Конечно, в целом на российском рынке есть и выдающаяся продукция, и вина среднего качества. Но я вижу, как меняется ситуация и все больше и больше на рынке появляется качественных недорогих вин российского производства. Это «Лефкадия», «Фанагория», «Ведерников», Alma Velly, «Абрау-Дюрсо», «Массандра» и другие производители. Я уверен на 100%, что с каждым днем все больше потребителей в нашей стране будут отдавать предпочтения именно российским винам.

Вина, произведенные на юге нашей страны, становятся популярными в России и за рубежом. О винах Нового Света — Аргентина, ЮАР, Чили, Америка — десять лет назад еще никто не знал. Сегодня их любят, это хорошие технологии, уникальные производства. И мы будем развиваться по такому же сценарию, и я уверен, что через пять лет ситуация улучшится: российские вина будут известны на весь мир.

— Новый электоральный цикл традиционно предполагает обновление правительства — планируете ли оставаться на госслужбе? С чем вы связываете свое будущее — с публичной политикой или бизнесом?

— Это должно быть решение президента, премьера — им виднее, как они оценивают мою работу и министерства в целом. Я стараюсь максимально приложить свои усилия, знания и опыт. Время на самом деле интересное: растущая экономика, растущий АПК. Сельское хозяйство стало драйвером развития целого ряда смежных отраслей. Это труд огромного количества людей, на селе проживают треть граждан нашей страны. Естественно, что быть в эпицентре событий, которые определяют сценарий дальнейшего развития аграрного сектора и сельских территорий, это большая ответственность и предмет гордости.