Курченко – РБК: «Януковича нет уже полгода, а мы продолжаем расширяться»

Фото: Юрий Чичков для РБК

"Я начинал при Ющенко"

– Вы уехали из Украины в феврале. Отразился ли ваш отъезд на вашем бизнесе там?

– У меня 30% бизнеса было в России, 70% – на Украине. Сейчас там неблагоприятная обстановка для бизнеса, но все активы остаются под контролем, и они работают плюс-минус в обычном режиме. Власть их атакует, но мы сопротивляемся, и у нас это успешно получается. Зато появились ресурсы и возможности заниматься бизнесом в России, что значительно перспективнее. Здесь стабильная власть, стабильнее система. Я уверен, что моя компания из этой ситуации, которая кажется на первый взгляд дискомфортной, только выиграет.

– Вы продолжаете инвестировать в Украину?

– Скорее я поддерживаю сегодняшние активы и смотрю, что на рынке дешево продается. А сейчас на Украине продается практически все – многие российские и иностранные компании уходят с рынка.

– В прессе появлялись многочисленные заявления высокопоставленных чиновников Украины о ваших коррупционных связях. У вас есть что ответить на эти обвинения?

– То, что они говорят, и то, что происходит на самом деле, – это две огромные разницы. Я думаю, сегодняшняя власть Украины несостоятельная, некомпетентная, и то, что она говорит, подчас к действительности не имеет никакого отношения. Они говорят то, что хотят слышать избиратели. Они говорят что угодно, лишь бы скрыть свои просчеты, проколы в политике.

Всем же очевидно, что сейчас стало хуже, чем было. По всем параметрам – мирная жизнь, экономическое и социальное положение. Они говорят одно, а эти заявления не имеют отношения к реальности. Генпрокурор рассказывает журналистам, что у него есть уголовное дело против меня. Наш адвокат в тот же день пишет запрос и получает ответ, что такого уголовного дела нет. Адвокат дает пресс-конференцию, но от властей на это нет никакой реакции. Такое кажется невозможным, но такое происходит.

– То есть пока уголовные дела против вас существуют только в виде статуса в «фейсбуке» Арсена Авакова?

– Да. Но Аваков же сам в международном розыске [в июне 2014 года по запросу России глава МВД Украины Арсен Аваков был объявлен в международный розыск].

– Обвинения против вас строятся на вашей возможной близости к семье Виктора Януковича. Были ли вы знакомы? Действительно ли знакомство с высокопоставленными чиновниками помогало вам зарабатывать деньги?

– Мне 28 лет, Януковичу – 64. Он из Донецка, я – из Харькова. Активов и проектов у меня совместных с ним нет и не было. У меня на Украине большой бизнес – наверное, в пятерке крупнейших холдингов. Естественно, я плотно общался со всеми чиновниками, в том числе и с президентом. Но предмет общения на 99% был спортивный, а на 1% – социальный. Вопросов по бизнесу у меня с семьей бывшего президента не было и нет. Более того, мой бизнес начал строиться еще до Януковича. Я начинал при Ющенко [Виктор Ющенко, с 2005 по 2010 год президент Украины] и с Ющенко общался больше, чем с Януковичем. «Близость к семье» – просто удобный ярлык, который придумали конкуренты и подхватили журналисты.

– То есть, по-вашему, при Януковиче вам не создавался режим максимального благоприятствования?

– Я не купил ни одного госпредприятия. Все, что я покупал, приобреталось на рынке, в том числе у российских компаний. Завод у ЛУКОЙЛа, медиахолдинг у Ложкина [Борис Ложкин – основатель «Украинского медиахолдинга» (UMH group) – в июне 2013 года объявил о продаже 98 % акций UMH Group группе компаний ВЕТЭК Сергея Курченко. 10 июня 2014 года Ложкин назначен главой администрации президента Украины]. Это же не было госсобственностью. Если бы у меня была с ними возможность диалога за кадром, то первым делом; что бы я сделал – купил какие-нибудь госактивы. К тому же посудите – Януковича нет уже полгода, а мы продолжаем работать и расширяться.

– Но вы знакомы с Януковичем-старшим, с его сыновьями – Александром, Виктором?

– С младшим сыном Виктором я не знаком. С Александром мы виделись несколько раз на футболе. С Виктором Федоровичем мы виделись 20–30 раз, но наше общение ограничивалось вопросами спорта и социальных проектов.

– После событий на Украине вы с Януковичем встречались?

– Нет, мы не общались. Он не инициировал, я – тоже.

"Что-то арестовывают, какие-то аресты мы снимаем"

– Что сегодня происходит с вашими украинскими активами? В прессе была информация, что вашему холдингу пришлось существенно сократить персонал, а офис в Киеве был закрыт. Так ли это?

– Власть нас максимально атакует. На 20% в правовой плоскости, на 80% – в PR-плоскости. Параллельно с этим власть предлагает нам схемы работы, находящиеся за рамками правового поля. Поэтому ничего особенного не произошло.

– А что они предлагают?

– Сегодняшняя власть взаимодействует с бизнесом намного жестче. С большей невыгодой для бюджета, но с выгодой для себя, еще больше, чем при всех предыдущих режимах. На Украине вообще есть такая тенденция: каждый следующий президент хуже предыдущего. Янукович был лучше Турчинова. Кучма был лучше Януковича.

– Известно, что некоторые из ваших активов – ФК «Металлист», Одесский НПЗ – арестованы. Или опять же это только заявления?

– Что-то арестовывают, какие-то аресты мы снимаем. У нас судебных процессов больше сотни, но мы пока ни одного ни проиграли. Это такой бесконечный процесс.

– Какие активы находятся под арестом на данный момент?

– На данный момент ни Одесский НПЗ, ни «Металлист» не арестованы. Какие-то товары, какие-то компании, работающие на Одесском НПЗ, арестованы. Но там какие-то компании наши, какие-то не наши. Но в большей степени это все популистские заявления. Режим сменился в феврале, и если бы у них были реально обоснованные претензии, к сентябрю это бы привело к каким-то решениям в судах, был бы доказанный ущерб, было бы какое-то решение о конфискации, был бы новый собственник. Если я купил за последние три года эти активы по высокой цене, значит, они ликвидны. Я думаю, что любой бизнес, который работает сегодня на Украине, сталкивается с такими проблемами. У властей есть просто контрольные, пиарные точки: удобно говорить, что режим Януковича все разворовал, удобно говорить, что Курченко при Януковиче не платил налоги. Это помогает им отвлекать внимание от собственной политики. Но если представить себе, что режим Януковича воровал, и воровал, как они говорят, миллиардами, а сейчас уже полгода не воруют, то где миллиарды?

Одесский НПЗ

(Фото: PhotoXPress)

– Кто-то пытается таким образом завладеть вашими активами?

– Украинский рынок очень узкий: есть группа Ахметова [Ринат Ахметов – украинский миллиардер, владелец холдинга «Систем Кэпитал Менеджмент». По оценке журнала Forbes, занимает 96-е место в списке самых богатых людей мира с состоянием $12,4 млрд], группа Фирташа [Дмитрий Фирташ – украинский бизнесмен, владелец холдинга Group DF. В марте 2014 года полиция Вены арестовала Фирташа по запросу ФБР США. Журнал «Forbes Украина» оценивает его состояние в $400 млн], группа Коломойского [Игорь Коломойский – украинский миллиардер, совладелец финансово-промышленной группы «Приват». С 2 марта 2014 года – губернатор Днепропетровской области Украины. По оценке журнала Forbes, занимает 1139-е место в списке самых богатых людей мира с состоянием $1,6 млрд], группа Пинчука [Виктор Пинчук – украинский миллиардер, владелец группы EastOne, зять второго президента Украины Леонида Кучмы. По оценке журнала Forbes, занимает 545-е место в списке самых богатых людей мира с состоянием $3,2 млрд], моя группа. Естественно, мы друг с другом плотно конкурируем. У каждого из нас есть своя модель общения с властью. Поскольку мой бизнес сильно связан с Россией; и я сам из Харькова, мне Россия близка ментально и близка с точки зрения моего бизнеса, поэтому я ближе к России. Пророссийские настроения сейчас в стране непопулярны, поэтому мои активы на Украине сейчас под большим вниманием, чем бизнес других групп. Хотя по Коломойскому тоже появились уголовные дела по нефти, выкачанной из трубы.

– Коломойский может претендовать на Одесский НПЗ?

– На Украине всего несколько НПЗ, понятно, что ему интересна Одесса. Но я не вижу механизма, как Одесский НПЗ может оказаться у Коломойского.

– То есть никаких официальных переговоров о продаже активов вы не ведете?

– Ничего на Украине я продавать не собираюсь. Я уверен, что там появится более компетентная власть. С любой компетентной властью можно работать.

– Вы пытались как-то договориться с новой властью?

– У нас есть значительные противоречия. Первое – им не нравится политика моего «Украинского медиа-холдинга», потому что мы говорим объективно, а многие украинские издания сейчас необъективны. Второй момент – я не совсем готов к договоренностям, не вижу предмета глобальной договоренности с ними.

– То есть вообще никаких контактов между вами и новой властью Украины нет?

– Я с ними не в диалоге. Мои менеджеры общаются с чиновниками по оперативным вопросам. Но какого-то предметного диалога с Порошенко или с Ложкиным я не веду.

"Единственным бизнесменом в списке был я"

– Несмотря на проблемы с другими вашими активами на Украине, недавно вы назначили нового тренера харьковского «Металлиста» Игоря Рахаева. Вы продолжаете финансировать «Металлист»? Будут ли сокращения его бюджета?

– Когда я купил «Металлист», клуб был на четвертом месте в национальном чемпионате, в первый год он занял второе место и вышел в группу Лиги чемпионов, в последний сезон он на третьем месте, но с очень маленьким отрывом от второго. У нас планы оставаться между 2-м и 3-м местом. Сокращения бюджета, может быть, и будут, но незначительные. Плюс будет больший акцент на социальную составляющую. У «Металлиста» есть детская футбольная академия, самая большая в Украине. Мне кажется, что когда в стране происходят такие ситуации, детский футбол будет более актуален, чем какой-то новый бразилец, купленный за 30 млн евро.

– В этом проекте вы не ожидаете противодействия со стороны властей?

– Расходы «Металлиста» – десятки миллионов долларов в год. «Металлист» точно в полнейшей безопасности, потому что вряд ли в Украине есть желающие отдавать миллионы долларов в месяц «Металлисту».

– Вы были генеральным инвестором подготовки Харькова к проведению Евробаскета в 2015 году [в 2015 году на Украине должен был пройти чемпионат Европы по баскетболу]. Что сейчас происходит с этим проектом?

– Недавно на заседании FIBA [Международной федерации баскетбола] было принято решение провести Евробаскет-2015 не в Харькове, а во Франции. Это уже было понятно в феврале, поэтому мы стройку приостановили и возобновим ее, как только ситуация нормализуется.

– От планов строительства «Харьков-Арены» [спортивный комплекс, который должен был стать главной площадкой проведения чемпионата Европы по баскетболу в 2015 году] вы не отказываетесь?

– Нет. Бюджет там порядка $40 млн, из которых мы уже вложили $20 млн. Нет смысла это форсировать сейчас, потому что чемпионата нет, а без Евробаскета она точно никому не нужна.

На стадионе «Металлист» посещаемость была 30–40 тыс. человек, а последние несколько матчей больше 10 тыс. человек не приходило. Снизился уровень жизни, нет денег на билеты, хотя они не дорожали, а в долларах даже подешевели в два раза. Люди боятся, что там может что-то произойти, боятся провокаций, как это было в Одессе.

– Мешают ли вам санкции Евросоюза, введенные против вас?

– Мы их обжалуем в суде, потому что они необоснованны. В какой-то степени они мешают, но мы с ними боремся, доказываем свою правоту и уверены, что докажем.

– В двух словах вы можете обосновать свою линию защиты?

– Во-первых, они внесены на основании недостоверной информации Генпрокуратуры. В СМИ звучала информация о документах, которые они отправляли в Евросоюз, там говорилось, что я чиновник, и была информация, что в отношении меня ведутся расследования. Но на тот момент даже уголовного дела не было возбуждено ни по какому факту, и чиновником я никогда не был. Санкции политически мотивированы. Все остальные украинцы, попавшие под санкции, были чиновниками или родственниками чиновников, единственным бизнесменом в списке был я.

"В России очень стабильная система"

– Летом в прессе появлялась информация, что вы приобретаете несколько сетей АЗС в Крыму – ЛУКОЙЛ, ТЭС, «Современник». Так ли это?

– Крым – очень интересный регион. Мы там пока ничего не приобрели, но много чего изучаем. Сейчас у нас там сделок не было, но я думаю, что Крым потенциально будет очень инвестиционно привлекательным.

– За счет чего?

– За счет совмещения возможностей, ресурсов и схем управления, которые есть в России, которые достаточно эффективны, и тех ресурсов, которые есть в Крыму.

– Тогда скажите, какие активы могут вас заинтересовать в Крыму? Нефтетрейдинг?

– Не только. Нефтяной рынок в Крыму небольшой – порядка 400 тыс. т всех нефтепродуктов в год. Это немного.

– Вы сказали, что бизнес в России – это 30% вашего холдинга. Чем вы сейчас занимаетесь в России?

– Занимаемся нефтетрейдингом, смотрим многие активы. У нас здесь находится часть «Украинского медиа холдинга» (UMH), журналы «Теленеделя», «Футбол». Российский бизнес UMH сравним по объемам с Украиной. Мы его будем активно развивать.

– Будете запускать новые издания?

– Возможно, мы сейчас внимательно изучаем рынок.

– А нефтетрейдинг – это что? Сети АЗС?

– Смотрим сети АЗС, нефтеперевалки, торгуем нефтепродуктами оптом и мелким оптом.

– Добыча?

– Добычу в ближайшее время, год-два, смотреть не будем. Наш сегмент все-таки больше торговый: заправки, перевалки, НПЗ.

– Помимо нефтетрейдинга и медиабизнеса планируете ли вы инвестировать в российские проекты? Какие секторы рынка вам могут быть интересны?

– Россия – это колоссальный рынок. Мне кажется, сейчас многие иностранные компании будут работать в России более сдержанно ввиду общей ситуации. Российский нефтяной рынок больше украинского в десятки раз. Здесь очень много сегментов, мы все изучаем и во многие входим.

– Завершенные сделки уже есть?

– Если будут, мы детально все расскажем.

– Оглядываясь на украинский опыт, насколько лучше защищены вложения инвесторов в российский бизнес, чем инвестиции в Украину? Не боитесь ли вы…

– Что в России будет Майдан? [смеется]. Вряд ли. В России очень стабильная система, в России сильная эффективная власть, здесь не будет никаких сильных потрясений в ближайшее десятилетие.

"Федерация, конфедерация или что-то вроде Приднестровья"

– Чем, по вашему мнению, закончится конфликт в Донецкой и Луганской областях?

– Тяжело сказать. Но люди, которые живут на востоке, в Донецке и Луганске, уже ни при какой ситуации не согласятся с тем режимом, который пришел в Киев. Абсолютно разная ментальность и абсолютное понимание, что их права киевской властью будут не учтены. В феврале-марте на востоке еще не было восстания, но люди чувствовали, как ведет себя по отношению к ним киевская власть. Очевидно, что люди юго-востока не смирятся, что над ними будет власть Западной Украины, с американским вектором, чуть ли не с ручным управлением. Мне очевидно, что на востоке будут постоянно происходить процессы, с помощью которых они будут бороться за свои права. К чему это будет приводить, зависит от множества факторов: от того, насколько будет активно действовать киевская власть, какая будет поддержка. Думаю, это будет сложный процесс.

– То есть это будет такое Приднестровье, буферная зона между Россией и Европой?

– Юго-Восток по экономическому потенциалу очень значим для Украины. Плотность населения там значительно больше, чем в Западной Украине. Вероятнее всего, процесс будет идти до той стадии, пока права региона не будет полностью учтены. В какой форме они будут учтены – федерация, конфедерация или что-то вроде Приднестровья, – это вопрос документов между юго-востоком и киевской властью.

– Планируете ли вы вернуться на Украину? Когда это может произойти?

– Я родился и вырос в Харькове, где жил до 18 лет. Потом следующие 10 лет жил между Москвой, Киевом и Европой. Последние лет пять я проводил в России больше всего времени, поэтому Москва для меня знакомый и комфортный город. Вопрос, где эффективнее находиться головному офису для тех операций, которые мы делаем? 100% – в Москве. Даже если в Украине завтра будет какая-то эффективная и адекватная власть, наш основной офис будет находиться в России. Вся эта ситуация подтолкнула нас к таким позитивным изменениям.