Глава GetTaxi Шахар Вайсер – РБК: «Альтернативы нам нет, кроме бомбил»

Фото: gettaxi.ru

– Первый вопрос – шкурный: в приложении GetTaxi есть такая штука, как чаевые, и процент чаевых при оплате картой все время возвращается к предлагаемым по умолчанию 10% от суммы счета. Если не хочешь платить чаевые, его приходится изменять, но иногда об этом забываешь, и выходит, что чаевые списываются без твоего ведома.

– Вы правы в одном: мы единственная компания [среди онлайн-операторов такси], которая позволяет пассажирам оставлять водителям чаевые при безналичном расчете. Вы можете выбрать, сколько хотите дать на чай, по умолчанию – 0, 5, 10 или 15%. Многие выбирают некую комфортную сумму. Сколько бы вы ни выбрали, оплачивая каждую конкретную поездку, вы можете менять эти цифры. Этот выбор уточняется приложением, и в счете у вас всегда показываются чаевые отдельной строкой. Чаевые идут водителю, не нам. Так что это сделано исключительно для того, чтобы мотивировать водителя на экстрасервис.

– 1 декабря вы установили новые тарифы для Москвы и Санкт-Петербурга. Ваша компания ввела стоимость подачи такси – в будни это 50 рублей + 18 рублей за минуту поездки (раньше минимальный тариф был 299 рублей за 20 минут, далее – 15 рублей за минуту). В чем экономический смысл этого решения?

– На самом деле мы говорили об этом шаге еще в марте 2012 года, когда запускались в России. Теперь стоимость наших услуг адекватна, нет этой сумасшедшей минималки. Вы платите ровно за то, сколько едете. Мы сделали машину-такси в центре города альтернативой частному автомобилю. Нам нужно, чтобы вы знали, что мы всегда дешевле, чем ваша машина. Если вы автовладелец и ехать вам недалеко, то теперь наши услуги для вас однозначно выгодны. Парковка обойдется вам дороже, чем пользование такси.

– Верно ли, что на коротких поездках GetTaxi теперь будет нести убытки?

– Да, правильно.

– Как это будет компенсировано?

– Наша концепция в том, чтобы GetTaxi всегда было вашим решением для перемещения по городу. Да, мы субсидируем короткие поездки, но мы можем себе это позволить. Наш бизнес низкомаржинальный, но высокооборотный. Если смотреть на оборот, то он, безусловно, вырастет. Хотя это решение и «подъест» маржу. Но такова эволюция бизнеса. Мы частная компания, которая замахнулась на очень большой, инфраструктурный проект и его осуществляет. Конкуренция в сегменте поездок на средние и дальние расстояния есть: если кому-то меньше нравится GetTaxi, мы уважаем его мнение, он может пользоваться другим такси. Возможно, этот клиент чуть больше подождет [машину] или ему чуть больше нахамят. Но личные предпочтения – это нормально. А вот в поездках на короткие расстояния альтернативы нам нет, кроме бомбил, но их услуги – это нелегально, опасно и некомфортно.

Основатель и главный исполнительный директор онлайн-сервиса такси GetTaxi

«Строить компанию навсегда – это правильно»

– В каком конкурентном и ценовом сегменте вы видите для себя наибольший потенциал?

– Я вам расскажу философию GetTaxi по поводу конкуренции. Ее суть проста: делать то, что правильно. Строить компанию навсегда – это правильно. Ценообразование, качество сервиса, время подачи машины... При этом если у кого-то есть решение лучше, мы учимся. Клиент должен каждый раз радоваться тому, что сделал правильный выбор. А мы должны постоянно бороться за него. Сегодня мы самые адекватные, но завтра мы должны снова бороться, улучшать продукт.

Не знаю, замечали ли вы, но мы единственная компания, которая выпускает апдейт каждые две недели. Мы очень серьезно относимся к ценообразованию. Мы видим, что использование личного автомобиля становится менее выгодным. Вы начинаете понимать, что есть альтернативы. Изменений будет еще миллион, и понимая нашу философию, вы должны знать, что они никогда не нацелены на то, чтобы выиграть лишние 5 коп., хотя кому-то может показаться именно так.

– Эта философия общая для всех стран вашего присутствия?

– Абсолютно. Это глобальное видение – быть альтернативой, the default choice, для передвижения по городу. Мы присутствуем в четырех странах, Россия – последняя в этой цепочке эволюции. Мы сегодня уже предлагаем поездки за $10 на Манхэттене, £5 – в Лондоне, 15 шекелей – это, если кому интересно, фиксированный тариф в разных городах Израиля. Низкая маржинальность, но очень высокие обороты. Это концепция «Макдональдса» на самом деле. Мы меньше зарабатываем на поездке, но вы можете больше их себе позволить.

– То есть снижение тарифа – это системное решение и никак не связано, к примеру, с падением доходов россиян?

– Для нас это системная штука. Соглашусь, что во время кризиса люди больше обращают внимания на то, что мы делаем. Но мы бы все равно это сделали, независимо от состояния рынка. Теперь у нас единственных сокращается неэффективность пробега. Мы можем уменьшить то время, которое водитель проводит не в клиентских поездках: едет на заказ или простаивает ни с чем. Вот это все мы можем исключить и, таким образом, снизить стоимость за счет увеличения эффективности. Мы будем продолжать работать над эффективностью. Мы сможем перевозить в одной машине двух людей [разных клиентов], если они будут не против – и тогда поездка будет для них еще в два раза дешевле.

– Когда мэром Москвы стал Сергей Собянин, власти заявили, что хотят пересадить людей на общественный транспорт. Учитывая, что такси конкурирует с муниципальным транспортом, у вас никогда не было проблем с московскими властями?

– Опять «теория заговора»... Да, мэрия хочет пересадить людей на общественный транспорт. Но это правильный шаг. В мегаполисе, первом по размеру в Европе, нужно мотивировать общественный транспорт и демотивировать частный – так работают власти всех мегаполисов. Но такси, кстати, тоже является общественным транспортом, потому что ему не нужна парковка. В Израиле мэр Тель-Авива публично рекламирует GetTaxi. Это пример того, как частная компания меняет инфраструктуру и помогает жителям города пересесть на общественный транспорт.

«Дряни на российском рынке хватает»

– Но вы говорите, что Россия – сложный рынок. В чем его сложности?

– Вести бизнес в России очень и очень сложно. Мы глобальная компания, ведущая большой бизнес в России. Для нас есть стандарты, мы следуем закону. Это самый сложный рынок с точки зрения криминала, налогов, дряни, которой на нем хватает. Как вы думаете, легко ли тут работать? Мы платим здесь НДС и налоги. И не стремимся быть похожими на другие компаниями, которые избегают налогов за счет различных схем оптимизации.

– Вы такие схемы не используете?

– Нет, мы частная компания, которая платит НДС и налоги. Это наши ценности. Послушайте, муниципалитет Москвы 70 лет мечтал о том, чтобы такси стало цивилизованным, белоснежным и некриминальным! Мы это сделали. Разница видна за три года, что мы здесь, и она фантастическая. Ноль бюджетных денег затрачено, а результатов-то миллион, и в той области, которая реально приносит пользу.

– Ваш глобальный конкурент – Uber: недавно в деловой прессе появились новые ориентиры по стоимости компании, называются цифры $35–40 млрд. Вам не кажется, что это какие-то умопомрачительные ориентиры?

– В плане астрономичности суммы – да, в плане неоправданности – нет. Этот бизнес адекватно столько стоит. Вот GetTaxi: за всю историю операционного бизнеса не было компаний, которые прошли барьер $100 млн выручки и росли на 400% в год.

– Но такие оценки стоимости Uber – это ведь не только плюс для вас, но и минус: столь крупному конкуренту, наверное, легче поглотить более мелких игроков…

– Сегодня мы вторые в мире и первые в Европе – по выручке, намного больше других конкурентов. Во-вторых, мы с Uber не конкурируем во всем мире. Ему надо еще конкурировать в Китае, Индии – нам не надо.

– Такси существует давно, а вот онлайн-сервисы, подобные GetTaxi или Uber, появились всего несколько лет назад. Почему вдруг возник такой бум такси-приложений?

– Технология созрела. Это эквивалентно разворачиванию мобильных сетей. Мы должны построить виртуальную сеть объектов и очень эффективно связать их между собой. Связать в реальном времени 20 тыс. движущихся объектов – задача нетривиальная. Решаемая, но нетривиальная. И с другой стороны, потребители должны быть к этому готовы тоже.

– Можете ли вы поделиться какими-то цифрами по онлайн-рынку такси в Москве? Я имею в виду доли рынка – вашу и конкурентов. Ваш сервис, как я понимаю, объединяет 10 тыс. машин, у «Яндекс.Такси» примерно столько же?

– Для оценки доли рынка важны не машины: у вас может быть 20 тыс. машин, и каждая делает всего одну поездку. Здесь важно скорее то, насколько быстро такси приезжает. Разумно предположить, что по таким параметрам, как подача машины за 5–6 минут, total availability [наличие свободных машин рядом с клиентом], покрытие всей Москвы, мы отличаемся от обычных таксопарков и других конкурентов.

– Но замеры рынка вы делаете какие-то?

– Я вам честно говорю, у меня в компании больше людей, которые изучают данные, чем операционных работников.

– То есть вы досконально представляете московский рынок и свое положение на нем?

– Сегодня легальное такси – это 45 тыс. машин, это известная цифра – по выданным лицензиям. Нелегалы оцениваются в 25–35 тыс. машин.

– И какую долю рынка занимает GetTaxi в Москве?

– Эта цифра все равно будет спекуляцией. Могу сказать, что сегодня «Яндекс.Такси» и GetTaxi делят приблизительно пополам между собой онлайн-рынок такси. Uber, при наличии всего 250 машин, занимает 2–3%.

– Помимо обычной перевозки пассажиров у вас очень высока составляющая корпоративных услуг, b2b. Сколько выручки они приносят?

– Спасибо за вопрос, мы первыми начали заниматься обоими сервисами. Сейчас этот сегмент приносит около 40%.

– А в России меньше?

– Нет, на самом деле примерно столько же.

– В США какие корпорации пользуются вашими услугами?

– Я вам перечислю в качестве примера: все крупные инвестбанки, кроме одного, четверка аудиторов, кроме одного, крупнейшие legal-фирмы, blue chips [«голубые фишки»], Google, Facebook, Twitter, LinkedIn. И сейчас Apple еще. Все консультанты, банки, call-центры и так далее.

– Чем ваша бизнес-модель отличается от конкурентов?

– Первое – мы единственные, кто работает с b2b, что позволяет еще больше снижать цены для частных клиентов. Мы пользуемся своим размером. Второе – мы работаем только с застрахованными машинами и с водителями, которые прошли медицинскую и криминальную проверки, обучение. У нас не было никогда ни одного legal claim [судебной претензии].

– А технологическая составляющая? Вы утверждали, что ваша технология превосходит Uber...

– Я так и продолжаю считать. Uber предпочитает распространяться по другим странам. Сложно проводить экспансию и улучшать продукт одновременно. У нас как раз есть время на улучшение продукта, у них – нет. Еще у нас, в отличие от конкурентов, есть поддержка колл-центром.

«С Блаватником проще говорить про видение, чем непосредственно по делу»

– Вы не раскрываете вашу долю в GetTaxi и долю вашего партнера Роя Мора. Но в августе был очередной раунд инвестиций на $150 млн, который наверняка размыл пакеты основателей. Может быть, у GetTaxi структура собственности аналогична американским технологическим стартапам, где у основателя может снижаться экономический интерес, но голосующая доля остается более-менее неизменной, как, например, у Facebook и Марка Цукерберга?

– О, Марк абсолютно гениальный, это гениальная компания, и там он много чего сделал правильно. Их организационная структура очень удобна. У нас тоже удобная комфортная структура собственности для инвесторов, которым я также являюсь. И я буду делать все возможное, чтобы инвесторам было хорошо.

– У вас же есть совет директоров?

– Конечно, есть.

– Как распределены голоса инвесторов?

– Есть полноценная сложная структура для принятия решений. Понятно, что те инвесторы, которые были на раннем этапе, там присутствуют.

– А Леонард Блаватник?

– Да.

– Вы с ним знакомы лично?

– Да, конечно.

– Он ваш друг?

– С Леном уникальная ситуация. Я знаю нескольких людей, входящих в топ-100 в мире, не все из них, к сожалению, могут похвастаться тем, что сохраняют такую дружелюбность, с одной стороны, и социальную ориентацию бизнеса – с другой. Он вовлечен в бизнес GetTaxi, ему реально интересно. Мне кажется, что Лен - визионер, ему интересно входить в истории, которые могут консолидировать целую индустрию, заниматься инфраструктурными проектами. С человеком его уровня проще говорить как раз про видение, чем непосредственно по делу. Проблема многих людей в том, что они теряются в деревьях, не видят за ними леса. Но нужно уметь видеть макрокартину.

– Вы говорили, что не получаете зарплату в GetTaxi. Это до сих пор так, источники дохода у вас от других бизнесов?

– GetTaxi – не первый мой бизнес, я успешно занимался бизнесом до этого и продал его.

– А тот частный инвестиционный фонд, который вы основали в 2009 году, если верить вашей странице в LinkedIn, он работает?

– Если ты основатель компании, у тебя есть доступ к многим талантливым людям, которые приходят к тебе посоветоваться. Я инвестирую в тех из них, которых очень ценю.

– У вас есть инвестиции, о которых вы не распространялись?

– Часть из них известна, часть – нет.

– А сайт Vigoda.ru, вы вышли из него?

– В 2012 году в марте. Операционной доли у меня не осталось, все управление передал моим партнерам – Паше Романовскому и Давиду Шостаку, надеюсь, что не подведут.

«Кризис сейчас только в России»

– Вы за политикой следите?

– Я, наверное, самый аполитичный человек, которого можно встретить. Я никогда в жизни не голосовал, представляете? Хотя я жил в разных странах. Это не значит, что мне это безразлично, например, в России мне нравится движение Навального с его политикой открытого обсуждения проблем.

Я верю в то, что политика – это тоже такой большой бизнес, если говорить про его созидательную сторону.

Я в Израиле вижу много примеров, когда политика работает как бизнес и приносит очень много пользы из-за этого своим гражданам.

– Получается, у вас не было никогда нужды поддерживать политические контакты, специально общаться с чиновниками?

– Не мое.

– Что вы думаете про кризис в России?

– К сожалению, кризис сейчас только в России. Это факт. Сейчас еще есть люди, которые не понимают размера кризиса. Чем я могу помочь? В b2b у нас будет поиск оптимизации расходов. Это наш ответ. Мы видим, как люди вторую машину продают или не покупают первую. Мы будем верно использовать свои ресурсы. Жалко, что кризис тому причина. Я люблю, чтобы люди развивались не из-за того, что кризис, а из-за того, что хорошо.

– Многие говорят, что после Нового года нас ждет еще более жесткая ситуация в экономике, вы с этим согласны?

– Да. Я экономику уважаю, она как математика. В цифрах нет лжи. Экономически то, что происходит, является сложным периодом. Потому что есть инертность спроса, ценообразования. К Новому году товары, которые были закуплены по старым ценам, иссякнут, a новые будут закуплены уже по новому курсу. К провалу в январе мы привыкли – это сезонность в России. Но в феврале спрос не вернется. Закупки будут осуществляться по новому курсу. Здесь экономика не внутренняя, не Китай. И вдруг люди обнаружат, что обменный курс влияет еще и на инфляцию.

– GetTaxi как крупная компания прорабатывает какой-то сценарий на случай острого кризиса?

– Во время кризиса все делают ставку на эффективность, а у нас эффективность была в основе всего изначально. Я всегда говорю: у людей есть выбор. Я борюсь за ваш выбор. И мы очень тяжелую работу проделываем для этого. И мне хотелось бы, чтобы все воспринимали так свою работу.

GetTaxi в цифрах

10 тыс. лицензированных такси в Москве и Санкт-Петербурге.

Работает в 4 странах – Израиле, США, Великобритании и России, в 24 городах.

$150 млн привлекла GetTaxi в результате последнего раунда финансирования, объявленного в августе 2014 года; в раунде участвовали существующие и новые инвесторы, включая шведский фонд Vostok Nafta.

Онлайн-оператор GetTaxi был основан в 2010 году израильскими бизнесменами Шахаром Вайсером (Смириным) и Роем Мором. В основу проекта легло мобильное приложение, позволяющее нажатием одной кнопки соединять таксистов и клиентов при помощи геолокации. За полгода стартап стал самым популярным сервисом такси в Израиле.

Всего со времени основания в 2010 году GetTaxi привлекла $210 млн финансирования; по данным израильского делового издания Globes, который осенью 2014 года назвал GetTaxi «самым перспективным израильским стартапом», потенциальная стоимость компании оценивается в $2–3 млрд (сама GetTaxi оценки не комментирует).

По словам Шахара Вайсера, оборот GetTaxi растет на 400% в год и в 2015 году достигнет $0,5 млрд.

5 минут – средняя скорость подачи машины GetTaxi в Москве, по данным компании.