Шесть вопросов о ВЭБе: как Банк развития превратился в черную дыру

Офисное здание ВЭБа (Фото: Reuters/Pixstream)

​В четверг, 18 февраля, глава ВЭБа Владимир Дмитриев объявил на встрече с коллективом о своем предстоящем уходе с поста председателя госкорпорации. Это сообщил РБК источник, близкий к ВЭБу, и подтвердил источник в правительстве.

Пресс-служба ВЭБа отказалась от комментариев.

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков воздержался от комментариев в связи с сообщениями о грядущих изменениях в руководстве Внешэкономбанка. «Мы сообщим вам», — сказал Песков журналистам, добавив, что не может дать какие-либо комментарии на данный момент. На вопрос РБК, подписан ли указ об отставке Дмитриева, Песков уточнил: «Сообщим, когда будет».

Ранее РБК писал, что в рамках реформы Внешэкономбанка его нынешний глава Владимир Дмитриев может быть заменен другим менеджером. Источник, близкий к ВЭБу, а также другой собеседник, близкий к госкорпорации, говорили, что в качестве одного из кандидатов на должность главы Внешэкономбанка рассматривался заместитель председателя правления Сбербанка Сергей Горьков. Ему достанется сложное хозяйство.

​Зачем создавался ВЭБ?

Сам Внешэкономбанк отсчитывает свою историю от 1922 года, но в нынешнем виде ВЭБ возник в докризисном 2007-м, когда президент Владимир Путин подписал закон «О Банке развития». ВЭБ получил статус госкорпорации — банковской лицензии у него нет. Отечественный Банк развития ориентировался на модель немецкого KfW — государственного агентства, функционирующего в соответствии с отдельным законом. KfW активно поддерживает немецкий экспорт, а все его обязательства гарантированы правительством Германии. Госкорпорация должна была заниматься развитием инфраструктуры, инноваций, особых экономических зон, поддержкой экспорта российских товаров, поддержкой малого и среднего предпринимательства.

Как ВЭБ вместо развития занялся антикризисными поручениями?

В кризис 2008–2009 годов ВЭБ стал выполнять функции, которые изначально не были прописаны в его концепции: он взял на санацию коммерческие банки «Глобэкс» и Связь-банк, а также проводил интервенции на фондовом рынке.

В сентябре 2008 года «Глобэкс» столкнулся с массовым оттоком средств физических и юридических лиц, результатом чего стало приобретение ВЭБом 98,94% акций «Глобэкса» за символические 5 тыс. руб. Одновременно Связь-банк, опорный банк телекоммуникационной отрасли, «заигрался» на РЕПО с ценными бумагами, а также выдал большое количество кредитов сомнительного качества. В итоге ЦБ предоставил ВЭБу на санацию этих банков 212,6 млрд руб. в 2008 году.

В ходе кризиса 2008–2009 годов ВЭБ также скупал просевшие акции российских компаний за счет депозита Минфина на 175 млрд руб. из средств Фонда национального благосостояния (ФНБ) и потом продал эти бумаги с выгодой около 100 млрд руб.

Почему ВЭБ вкладывался в заведомо убыточные проекты?

Меморандум о финансовой политике ВЭБа оговаривает, что госкорпорация должна инвестировать в безубыточные проекты, но на деле Внешэкономбанк уже в 2009–2010 годах давал многомиллиардные кредиты на проекты, которые имели мало шансов окупиться. В то время когда Владимир Путин был премьер-министром и, соответственно, возглавлял наблюдательный совет ВЭБа, банк выдал более $8 млрд кредитов неназванным российским и украинским инвесторам под покупку промышленных активов на Украине, главным образом в Донбассе. Инвесторы эти никогда не назывались, и в отчетности ВЭБа они проходят просто как «третьи стороны», получившие от ВЭБа займы на покупку акций и финансирование украинских металлургических предприятий. Известно, что на деньги ВЭБа покупались пакеты акций компаний «Индустриальный союз Донбасса» и «Запорожсталь». Как утверждал журнал Forbes, эти инвестиции делались в политических целях, а фактическим собственником этих предприятий становился сам ВЭБ.

Сейчас украинские вложения ВЭБа практически не работают, эти кредиты не обслуживаются — предприятия в Донбассе разрушены. На конец сентября 2015 года ВЭБ оценивал объем кредитов анонимным инвесторам на приобретение ценных бумаг и финансирование предприятий металлургической отрасли Украины в 561 млрд руб. ($7,2 млрд по текущему курсу), относя их к категории подверженных риску. Резерв под обесценение этих кредитов составлял почти 170 млрд руб.

«Олимпийские» кредиты ВЭБа на общую сумму 240 млрд руб. тоже заранее не выглядели безубыточными. Уже на конец 2014 года «олимпийские» кредиты на 183 млрд руб. были классифицированы ВЭБом как проблемные. Формально они не просрочены, но лишь благодаря мораторию на обслуживание и погашение этих кредитов, продленному недавно до середины 2017 года. Без этого продления эти кредиты были бы официально неработающими, и по сути речь идет об отложенных убытках, пишет Fitch.

Где ВЭБ брал деньги? ​

ВЭБ до введения санкций Евросоюза и США в 2014 году занимал деньги во многом у иностранных инвесторов и банков и накопил к середине 2015 года порядка $20 млрд внешних долгов. Теперь же из-за санкций ВЭБ не имеет доступа к западным рынкам. При этом только в 2016 году ВЭБ должен погасить около $3 млрд. Из них, как напомнил аналитик S&P Виктор Никольский, евробонды на $516 млн и российские облигации на $302 млн.

«Самая главная проблема ВЭБа — значительные неработающие активы. Вторая — проблемы с фондированием и ликвидностью из-за того, что госкорпорация находится под санкциями. Третья — сложная организационная структура», — считает вице-президент, старший аналитик Moody's Александр Проклов.

Виноват ли Дмитриев в проблемах ВЭБа? ​

Перемены в ВЭБе назрели давно, и начать решено со смены главы госкорпорации. В четверг, 18 февраля, Владимир Дмитриев объявил на встрече с коллективом о своем предстоящем уходе с поста председателя госкорпорации, сообщили РБК знающие источники. В качестве его вероятного преемника называется заместитель председателя правления Сбербанка Сергей Горьков — человек из команды Германа Грефа. Ранее источник РБК, близкий к ВЭБу, говорил, что руководство страны намерено поставить во главу госкорпорации опытного менеджера, в идеале самого Грефа: «Если бы возможно было, то Грефа. Поскольку это нереально — то одного из его заместителей, которого Греф выпестовал».

Владимир Дмитриев пришел во Внешэкономбанк СССР (с 2007 года — госкорпорация «Внешэкономбанк») в 1997 году на должность первого зампреда и в 2004 году возглавил организацию. Как объяснил РБК источник, близкий к набсовету ВЭБа, отставка Дмитриева связана с тем, что он «просто выполнял, что ему скажут, и при этом не информировал о рисках», с которыми могут быть связаны те или иные решения правительства, те или иные финансовые операции, осуществляемые через ВЭБ.

Почему ВЭБ нельзя просто закрыть?

Как одну из возможных реформ правительство обсуждало постепенное закрытие ВЭБа. Смысл — «оставить от госкорпорации юрлицо», передав его проекты и долги государству, и создать новый институт развития. «Закрыть ВЭБ — один из обсуждаемых вариантов. Но мы точно знаем, что институт развития нам необходим, мы без него не можем — не исключено, что будет создан новый», — говорил ранее РБК правительственный чиновник. Однако этот вариант нереалистичен из-за $20 млрд внешнего долга ВЭБа, а также чрезмерно усложненной структуры корпорации.