«Транснефть» против Сбербанка: что значит решение суда для рынка финансов

Фото: Андрей Махонин / ТАСС

В пятницу, 23 июня, Арбитражный суд Москвы опубликовал полный текст решения суда в пользу «Транснефти» по иску о взыскании со Сбербанка убытков по деривативам почти на 67 млрд руб. Документ содержит мотивировочную часть с обоснованием решения, вынесенного еще 8 июня.

Согласно материалам суда, Сбербанк навязал «Транснефти» «под видом субсидии» невыгодную, высокорисковую, спекулятивную сделку, не отвечающую «цели снижения стоимости обслуживания облигаций за счет соответствующего использования опционной премии, суть исполнения и риски по которой истец не был в состоянии самостоятельно оценить в силу отсутствия у него опыта и квалификации в сфере заключения сделок со сложными производными инструментами».

При этом суд принял во внимание довод «Транснефти», что в связи с длительными доверительными отношениями со Сбербанком компания воспринимала последний больше как своего консультанта, чем контрагента, преследующего собственные интересы.

Сбербанк же при этом суд счел приложившим недостаточно усилий для полного раскрытия «Транснефти» всех рисков по деривативной сделке. В частности, суд поддержал доводы «Транснефти» о том, что Сбербанк не уведомил компанию о перспективах ослабления рубля. «Прогноз ЦБ РФ касательно роста неопределенности курса рубля, отрицательная динамика валового внутреннего продукта, сокращение международных резервов России и иные факторы не были доведены до сведения истца и отражены в декларации о рисках», — сказано в решении суда.

Суть сделки

Сложный производный инструмент Сбербанк предложил «Транснефти» для снижения стоимости обслуживания ее облигационного долга. Он представлял собой комбинацию двух барьерных опционов на продажу и покупку валюты. Опцион «Транснефти» срабатывал при росте курса доллара выше 50,35 руб. (тот самый барьер) за доллар, опцион Сбербанка — при снижении курса ниже 32,5 руб. за доллар. За принятие риска конвертации рублей (на сумму номинала облигаций) в валюту «Транснефти» полагалась премия. Эта премия как раз и должна была отчасти компенсировать расходы «Транснефти» на выплаты по купонам облигаций, помогая таким образом сэкономить на этих выплатах.

При этом перспектива срабатывания барьера преподносилась как отдаленная и маловероятная. Но в результате реализовалась именно она. Как следствие, в конце 2014 года «Транснефть» выплатила Сбербанку почти 67 млрд руб. А спустя два года она обратилась в суд и выиграла, признав сделку недействительной. Для исполнения решения суда Сбербанк должен вернуть «Транснефти» полученное по сделке.

Фото: Юрий Смитюк / ТАСС

Реакция сторон

Вице-президент, директор правового департамента Сбербанка Игорь Кондрашов, комментируя решение суда, отметил, что Сбербанк при заключении и исполнении сделки с «Транснефтью» действовал добросовестно. «Странно было бы предполагать, что в одной из крупнейших российских компаний, которая на момент сделки со Сбербанком заключила более 100 аналогичных сделок с иностранными банками, не было специалистов достаточного уровня квалификации для оценки условий сделки, которые не могли адекватно оценить возможные риски», — добавил он.

Таким образом, в Сбербанке считают «Транснефть» достаточно квалифицированным инвестором для заключения сделок со сложными инструментами и оценки рисков по ним.

Пока спор успела рассмотреть только первая судебная инстанция. Решение вступит в законную силу, если не будет оспорено в апелляции, либо сразу после вынесения решения второй инстанцией.

Если решение первой инстанции устоит, то, по оценкам Sberbank CIB, это может спровоцировать аналогичные разбирательства и привести к потерям российских банков на 1 трлн руб. «В случае если мы проигрываем в суде, это создает прецедент, и следует ожидать лавину подобных исков от других компаний», — заявил руководитель департамента глобальных рынков Sberbank CIB Андрей Шеметов.

На текущий момент объем рынка процентных и валютных деривативов составляет более $200 млрд, указывает Sberbank CIB. По словам Андрея Шеметова, после подобного прецедента российский рынок деривативов столкнулся с риском коллапса. «Корпоративные клиенты не смогут захеджировать риски», — заявил он.

Представитель «Транснефти» от комментариев отказался.

Реакция рынка

Финансисты поддержали Сбербанк. Профессиональное сообщество в лице Ассоциации российских банков (АРБ), Национальной ассоциации участников фондового рынка (НАУФОР) и Национальной финансовой ассоциации (НФА) распространило заявление по решению суда. В нем отмечается, что «Транснефть» не может считаться слабой стороной договора». В нем подчеркивается, что компания по масштабу деятельности отвечает всем возможным критериям квалифицированного инвестора как по российскому, так и по зарубежному праву. Признание такой компании, как «Транснефть», слабой стороной и распространение на нее соответствующих мер защиты не только дезориентирует участников, но и создает риски для российского рынка внебиржевых производных финансовых инструментов, считают участники объединений.

Опрошенные РБК банкиры, предлагающие своим клиентам сложные производные инструменты, признаются, что теперь не знают, являются ли заключенные ими сделки действительными и как им работать с деривативами дальше.

ЦБ также выразил обеспокоенность складывающейся правоприменительной практикой на рынке производных финансовых инструментов (ПФИ). В своем комментарии в пятницу Банк России сообщил, что она ставит под угрозу практически все сделки российских банков с нефинансовыми организациями по производным финансовым инструментам. Как отмечается в комментарии, складывающаяся судебная практика создает неприемлемые юридические риски для таких операций, что может вылиться в свертывание данных операций в российской юрисдикции. «Отсутствие возможности хеджирования валютных и процентных рисков экспортеров и импортеров поставит под угрозу значительную часть экономики, связанную с экспортом и импортом», — указали в Банке России.

Экспертов удивила позиция суда о том, что банк должен заботиться об интересах другой стороны. «Это характерно для посреднических, агентских отношений, но не по сделкам с деривативами. Здесь каждая сторона должна заботиться только о своем интересе, и это не должно быть основанием для признания сделки недействительной», — подчеркивает глава НАУФОР Алексей Тимофеев. Гендиректор УК «Спутник — Управление капиталом» Александр Лосев считает абсурдным такой подход. «Контрагент и консультант — это разные понятия», — указывает он.

Ключевым для банкиров стал и поднятый в решении суда вопрос раскрытия рисков клиентам по сложным инструментам. Как отмечает директор юридического департамента ЮниКредит Банка Наталья Окунева, до сих пор банки самостоятельно прописывали в своей документации механизм раскрытия рисков сделки производных финансовых инструментов контрагенту, на рынке пока еще не существует стандартных критериев, в какой степени и как подробно должны такие риски раскрываться. Это создает дополнительный риск оспаривания сделок с ПФИ, указывают банкиры.

Эксперты отмечают, что без изменений отношения судебной системы к таким сложным финансовым инструментам, как деривативы, невозможно создать стабильный деривативный рынок. «Беда заключается в том, что мы не можем имеющиеся недостатки преодолеть изменением законодательства или стандартов саморегулируемых организаций, — говорит Алексей Тимофеев. — Мы трудимся над этим, но все равно не сможем никогда исключить оценочное суждение суда».

Начальник юридического департамента Ланта-банка Дмитрий Шевченко указывает, что с активным применением ст. 10 ГК РФ (запрет на злоупотребление правом) схожие прецеденты могут случиться в любых отношениях и на любом рынке, будь то ценные бумаги или кредитование. «Основной проблемой здесь является то, как, применяя ст. 10 ГК РФ, соблюсти требования здравого смысла, раз уж процессуальный закон именно за ним оставил последнее слово», — резюмировал он.