Неуловимый биткоин: каковы перспективы судебных дел с криптовалютой

Фото: Kin Cheung / AP

Неопределенность статуса криптовалют в России и их анонимность приводят к появлению своеобразных дыр в гражданско-правовых отношениях. Минтруд в январе 2018 года в новых рекомендациях по декларированию госслужащими сведений о доходах и имуществе разрешил чиновникам не указывать криптовалютные накопления в справке о доходах за 2017 год. Министерство объяснило свою позицию тем, что «в настоящее время подходы к определению и регулированию криптовалют в Российской Федерации на законодательном уровне не определены».

Такая же неопределенность должна возникать и при рассмотрении гражданских дел обычных людей — например, при разделе имущества между супругами в случае развода, или при банкротстве физического лица, имеющего вложения в криптовалюты, или при наложении ареста на имущество должника судебными приставами. И уже есть пример такой неопределенной ситуации: как сообщили СМИ и профильные сайты, в начале февраля Арбитражный суд Москвы рассмотрит вопрос о включении криптовалютных активов в конкурсную массу должника Игоря Царькова, признанного банкротом.

По данным Росстата, ежегодно в России регистрируется 600–700 тыс. разводов, а по данным проекта «Федресурс», ежеквартально принимается более 7 тыс. решений о признании физлиц банкротами. И хотя, по оценке НАФИ, операции с криптовалютами к настоящему времени совершали не более 1% россиян, вопрос о том, как расценивать криптовалюту в гражданских делах, будет возникать все чаще. «Конечно, увеличится количество споров, в которых будет фигурировать криптовалюта, сейчас таких дел почти нет», — говорит партнер адвокатского бюро Buzko&Partners Роман Бузько.

Эксперты отмечают, что многие процедуры, применимые к обычному имуществу, сложно реализовать в отношении криптовалют.

«Я втянулся в тему»: как добывают биткоины в России

Фотогалерея 

Как найти

В первую очередь встает вопрос, как обнаружить криптовалюту для включения ее в имущество, на которое предполагается наложить арест, включить в конкурсную массу или в совместное имущество супругов. В силу того что операции с криптовалютой анонимны и децентрализованы, ​это представляется чрезвычайно сложным.

Признаться во владении криптовалютой может сам гражданин. Например, так было в деле о банкротстве Царькова, который добросовестно сообщил о наличии у него криптокошелька (впрочем, сделал он это не по своей инициативе, а в ответ на соответствующий запрос финансового управляющего, назначенного ему судом). О наличии криптовалют у определенного лица могут знать его знакомые и родственники. «Например, один из супругов может знать, сколько у другого было криптовалюты, и может попытаться включить ее в совместно нажитое имущество, хотя еще придется как-то доказать, что эти средства ему принадлежат», — отмечает Бузько.

Найти следы операций с криптовалютой, исследуя банковские переводы, практически невозможно, отмечают эксперты. «Большинство сделок с криптовалютой происходят между физлицами. Банк видит, что прошел платеж, но не знает, за что он», — говорит юрист. Такие операции невозможно отследить, поскольку обычно они проводятся через электронные кошельки или как банковские переводы между физическими лицами, подтверждают в пресс-службе банка ВТБ.​

Как принять решение

В случае если факт владения криптовалютой установлен, возникают вопросы чисто юридического характера, поскольку правовой статус криптовалют в России не определен. Как отмечает юрист Heads Consulting Ксения Степанова, исходя из положений Гражданского кодекса, часть юристов предлагают отнести криптовалюту в гражданском обороте к так называемому иному имуществу, поскольку она обладает экономической ценностью. В связи с этим на криптовалюту могут распространяться требования о разделе имущества между супругами, возможность включения в конкурсную массу при личном банкротстве, требования об аресте имущества должника.

Однако в реальности пока это вряд ли будет работать. «На уровне теории юристы сегодня относят криптовалюту к «иному имуществу», а до практики судов или приставов этот вопрос просто не доходил в России. Есть отдельные споры, но суды просто закрывают на нее [криптовалюту] глаза», — отмечает Бузько. «Суды отрицательно относятся к криптовалютам», — подтверждает Степанова. Например, в 2016 году суд отказался принимать доводы ответчика, который утверждал, что вернул привлеченный кредит, расплатившись криптовалютой. Довод о возврате средств «оценивается критически, так как не подтверждает факта оплаты денежных средств ответчику», говорится в постановлении суда.

С введением законодательства о регулировании криптовалют юридический вопрос о включении их в общее имущество и банкротную массу может быть решен. «Если предположить, что криптовалюта будет признана для целей ее идентификации в гражданском обороте иным имуществом, существует высокая вероятность включения этого имущества, например, в общее имущество супругов в случае развода», — полагает Степанова.

Деньги из интернета: топ-5 криптовалют мира

Фотогалерея 

Как воплотить решение

Однако, по мнению юристов, более масштабная проблема связана не с юридической, а с практической стороной. «Невозможно обратить взыскание на криптовалюту принудительным образом, ровно так же невозможно узнать/доказать, что криптовалюта на определенном кошельке принадлежит конкретному лицу. Это принципиальное отличие криптовалюты от денег на банковских счетах, машин, недвижимости и т.д.», — отмечает Бузько.

Главный вопрос: если выносится судебное решение в отношении криптовалютных активов, как его реализовать на практике? На это указывает ведущий научный сотрудник сектора финансового и банковского права Института государства и права РАН Лариса Санникова. «Юристы не совсем понимают, как взыскать это, как наложить арест на криптокошелек технически», — отмечает она. Именно этим, по мнению эксперта, во многом и вызвано нежелание судов связываться с данным вопросом.

Если речь идет об исполнительном производстве, теоретически судебные приставы могут наложить арест на технику владельца криптовалюты, чтобы найти там следы криптокошелька, но такой поиск — очень сложная процедура, говорит Бузько. К тому же судебные приставы обычно арестовывают счета в банках, но очень неохотно осуществляют действия в отношении другого имущества, добавляет он.

По мнению Степановой, выходом из ситуации может быть организация контролируемой государством системы покупки-продажи криптовалют внутри страны. «Проблему можно решить, если будет разработан механизм, позволяющий контролировать сделки по приобретению и продаже криптовалюты с возможностью идентификации сторон», — считает Степанова.

С точки зрения анонимности такая идея противоречит самой сути криптовалют, отмечает основатель группы компаний Blockchain.ru Дмитрий Мацук. Однако легализация оборота криптовалют без идентификации в нашей правовой системе вряд ли возможна, поскольку есть интерес государства в сборе налогов с прибыли от операций, признает он. В то же время проблему это полностью не решит, поскольку «никто не сумеет запретить перевод криптовалюты от одного человека другому в обход биржи», считает эксперт.

Пока нет гарантии, что вопрос о контроле сделок по купле-продаже криптовалюты в России будет решен одновременно с вопросом о получении криптовалютами статуса «иного имущества». Министерство финансов считает, что операции с криптовалютой могли бы совершаться через организации, которые имеют лицензию биржи. «Это могут быть любые товарные биржи или просто биржи, или центральные контрагенты, или кто угодно, кто имеет такого рода лицензию», — говорил заместитель министра финансов Алексей Моисеев в конце декабря. Однако Банк России не поддерживает предложение легализовать торговлю криптовалютами, сообщал замминистра в январе 2018 года.

Бузько оптимистичен в этом отношении и надеется, что обращение криптовалют на биржах станет возможно в 2019 году. «Я думаю, что власти опомнятся и легализуют возможность торгов, мы уже очень сильно отстаем от ряда стран. Скорее всего, биржи обяжут предоставлять необходимую информацию и проводить идентификацию пользователей», — считает он.