Экономисты предсказали ослабление рубля на 5–7% из-за политики Минфина

Фото: Олег Яковлев / РБК

Рынок занервничал

Сделанное вечером 25 января объявление Минфина о предстоящем старте покупок иностранной валюты на рынке сработало немедленно: 26 января курс доллара поднялся выше 60 руб., и рубль понес самые крупные потери за день среди всех валют развивающихся стран.

«Рынок, конечно, нервничает, так как многие воспринимают механизм, объявленный Минфином, как частичный отход от политики свободно плавающего курса», — сказал РБК старший экономист Danske Bank Владимир Миклашевский. Хотя Минфин и не говорил ничего про необходимость ослабления рубля, а ЦБ подтвердил приверженность свободному курсообразованию, «появилось ясное ощущение, что дискомфорт из-за уровня рубля достиг некоторого предела», пишут аналитики Sberbank CIB в обзоре за 26 января.

По состоянию на 18:30 мск рубль подешевел к доллару на 1,46% (данные терминала Bloomberg), доллар на Московской бирже торговался на уровне 60,40 руб. (против 59,54 на закрытии торгов накануне). Официальный прогноз правительства — 67,5 руб. за доллар в среднем за 2017 год.

Начиная с февраля 2017 года Минфин будет сберегать в резервах дополнительные нефтегазовые доходы, поступающие от превышения фактических цен на нефть над заложенными в бюджете $40 за баррель, а ЦБ по поручению Минфина будет покупать на рынке валюту в объеме этих нефтегазовых сверхдоходов. Нефтегазовые доходы бюджета зависят от цены нефти в рублях, а она по состоянию на вечер 26 января составляла 3405 руб. за баррель Brent по сравнению примерно с 2800 руб., заложенными в бюджет 2017 года.

Рубль может подешеветь на 5–7%

Центробанк, который выступит агентом в операциях Минфина по закупке валюты, может ежедневно скупать примерно $100 млн, пишут аналитики Sberbank CIB, это «значительно меньше, чем в период с мая по июль 2015 года, когда регулятор каждый день покупал по $200 млн». Для сравнения, среднедневной объем торгов на спотовом валютном рынке Московской биржи в декабре 2016 года составил 340 млрд руб. (около $5,5 млрд). Годовой объем покупки валюты Минфином составит $20–25 млрд, прогнозирует Райффайзенбанк, и это приведет к ослаблению отечественной валюты на 3–4 руб. (или 5–7% по отношению к доллару, такую же оценку приводит ING, исходя из стабильных цен на нефть). Но, по мнению других аналитиков, опрошенных РБК, коррекция рубля будет незначительной (см. врез). Краткосрочный прогноз Danske Bank (58,70 руб. за доллар на месяц вперед) сейчас «под угрозой», говорит Миклашевский, так как рынок может нервничать до начала февраля, но поскольку банк ждет умеренного роста нефтяных цен, то прогноз пока менять не собирается.

Прогнозы экспертов

Ярослав Лисоволик, главный экономист Евразийского банка развития

Курс доллара в феврале: 60 руб.
Курс доллара к началу лета: 60 руб.

«Этот фактор действительно будет несколько сдерживать укрепление рубля. Но с точки зрения объема операций вряд ли можно говорить о каком-то радикальном влиянии. Такого рода меры закрепляют курс на уровнях, близких к 60 руб. за доллар. Этот показатель становится достаточно важным ориентиром на горизонте следующих месяцев. Что касается евро, то сейчас тоже можно ожидать некоторой стабилизации на тех уровнях, которые сейчас нащупал рынок. Но в течение первого полугодия намечается ряд важных событий в Европе, в том числе выборы во Франции.

Внутриевропейские факторы могут сыграть определенную роль в росте волатильности валютной пары доллар/евро. Соответственно, это может дать некоторый всплеск или определенные перепады по паре рубль/евро, но я не думаю, что эти перепады будут очень значительными. Скорее риски смещены в сторону некоторого ослабления евро по отношению к рублю и доллару. Мой прогноз по паре рубль/евро до конца февраля — 64 руб. за евро и 62–63 руб. к началу лета».

Андрей Шенк, аналитик УК «Альфа-Капитал»

Курс доллара в феврале: 59–62 руб.
Курс доллара к началу лета: 59–62 руб.

«Схема Минфина при текущих ценах на нефть будет приводить к пополнению резервов и может удержать рубль от дальнейшего укрепления. В базовом сценарии Минфина и Центрального банка закладываются высокие цены на нефть и поступление средств от иностранных инвесторов. На мой взгляд, эти предположения могут не оправдаться: не факт, что цена на нефть не упадет, а иностранные инвесторы могут потерять аппетит к риску и, соответственно, интерес к российским активам. В любом случае оказать на ситуацию значительное влияние Минфин не сможет. Если в начале или середине года нерезиденты еще будут оказывать поддержку рублю, то к концу года из-за снижения ставки Банка России и роста ставки ФРС керри-трейд перестанет быть выгодным. Поэтому избытка валюты у нас не будет. Я считаю, что к концу года курс доллара вполне может вырасти до 64–65 руб.

Основываясь на фундаментальных факторах, можно говорить, что евро должен укрепляться по отношению к доллару. Но в случае с европейской валютой многое зависит от политической ситуации и структурных проблем еврозоны: большого долга в ряде стран, отношений с США, проблем в банковском секторе и мягкой политики Европейского центрального банка».

Егор Сусин, главный эксперт центра экономического прогнозирования Газпромбанка

Курс доллара в феврале: 60 руб.
Курс доллара к началу лета: 61–62 руб.

«Объем покупок, который планируется при текущих ценах на нефть, более или менее понятен — около $20 млрд. В этом случае влияние на курс, безусловно, будет, но существенно ситуация не изменится. По нашим оценкам относительно того курса, который мог бы быть без этих покупок, изменение будет на уровне 5%. То есть рубль в течение года будет примерно на 5% слабее, чем если бы этих покупок не было. В первом квартале традиционно достаточно велика экспортная выручка, довольно низкий объем импорта, плюс отсутствует рублевая ликвидность. Поэтому я бы не ожидал, что в феврале курс будет выше 60 руб. за доллар. На конец весны — начало лета прогнозирую 61–62 руб. за доллар.

В паре рубль/евро все будет определяться курсом евро к доллару. США постепенно повышают ставки, а Европа пока продолжает программу монетарного стимулирования. Но после того как в апреле покупки со стороны ЕЦБ будут сокращаться, евро к доллару может несколько укрепиться. Соответственно, евро может стоить 64,5 руб. в феврале и 65–66 руб. в конце весны».

Покупка $100 млн и даже $200 млн в день незначительна при обороте рынка в $5–8 млрд, отмечает экономист финансовой группы БКС Владимир Тихомиров, подчеркивая, что это нельзя считать валютной интервенцией — это стерилизация части валютной выручки в резервных фондах. Валюта приходит в страну в любом случае через выручку экспортеров, а те продают ее за рубли, чтобы потом заплатить в виде налогов в бюджет. Часть этих дополнительных рублей пойдет на рынок за счет покупок валюты Минфином. По мнению Тихомирова, операции Минфина не окажут никакого эффекта ни на укрепление, ни на ослабление рубля, а истинная цель этих операций в другом: во-первых, в усилении бюджетной дисциплины, а во-вторых, в оказании помощи ЦБ в достижении цели по инфляции в 4%. Если бы правительство решило не пополнять резервы, а тратить на дополнительные расходы, получился бы приток дополнительных рублей в экономику — инфляционный фактор, объясняет экономист.

Такая финансовая дисциплина понравится рейтинговым агентствам, и если не будет геополитических рисков, то при работе такого механизма страновые кредитные рейтинги России могут быть улучшены, считает Миклашевский из Danske Bank.

А нужен ли слабый рубль?

Вопрос в том, действительно ли экономике нужен слабый рубль, рассуждают в своем обзоре аналитики ING. Минфин, объявляя о схеме по закупке валюты, объяснил, что она будет проводиться «в целях повышения стабильности и предсказуемости внутренних экономических условий» (в том числе ради защиты реального эффективного курса рубля от излишней волатильности), а первый вице-премьер Игорь Шувалов обосновывал это негативным влиянием волатильности рубля на российских экспортеров. ING напоминает о результатах опроса отечественных промышленных и сельскохозяйственных предприятий в июне 2016 года (исследование проводили Центробанк и Институт Гайдара). Согласно этому опросу, большинство компаний из разных секторов сходятся в том, что сильный рубль поможет им модернизировать производство с помощью зарубежных технологий, снизить издержки, улучшить качество и, как следствие, повысить конкурентоспособность. Таким образом, предполагает ING, за решением о скупке валюты могло стоять лобби экспортеров.

В механизме Минфина есть некоторое противоречие: поскольку месячный объем валютных операций привязан к оценке дополнительных нефтегазовых доходов в текущем месяце, а эта оценка, в свою очередь, зависит от нефтяных котировок предыдущего месяца и курса рубля, то при прочих равных параметрах более крепкий рубль будет означать меньший объем покупок валюты (и наоборот — больше покупок валюты при менее сильном рубле). «Действительно, механизм интервенций не идеальный, имеет некоторые проблемы, но я бы не связывал укрепление/ослабление рубля с нефтью, поскольку по логике механизма рубль должен быть не чувствителен к нефти», — рассуждает главный экономист Credit Suisse по России Алексей Погорелов. К чему рубль остается чувствителен, так это к колебаниям капитального счета. «Допустим, нефть торгуется на текущем уровне, но при этом идет большой приток капитала: рубль укрепляется — снижаются нефтегазовые доходы — снижается объем интервенций», — приводит пример экономист. Правило Минфина выглядит противоречивым только на первый взгляд, но курсом рубля управляет не бюджет, а платежный баланс, говорит аналитик Райффайзенбанка Денис Порывай. «Это значит, что, если курс рубля в какой-то момент укрепился, по платежному балансу у нас возникает отток: деньги будут уходить из страны через импорт. Исходя из платежного баланса, курс рубля придет к своему равновесному положению. И в данном случае Минфин просто несколько отклоняет его от равновесного положения за счет покупок валюты», — объясняет Порывай. Пресс-служба Минфина на вопросы РБК не ответила.