$1,5 трлн за 10 лет: чего ждать от международной бизнес-экспансии Китая

Фото: Jason Lee / Reuters

Усиление экспансии

Китай — один из ключевых игроков на рынке глобальных слияний и поглощений. По итогам 2016 года объем международных сделок с китайским участием достиг $245,4 млрд против $102 млрд в 2015 году, по данным Bloomberg. Таким образом, страна заняла второе после США (немногим менее $350 млрд) место по этому показателю. В ближайшее десятилетие КНР существенно активизирует свою международную бизнес-экспансию — до 2027 года страна направит $1,5 трлн на инвестиции за рубеж и приобретение активов по всему миру, следует из опубликованного во вторник, 8 августа, прогноза международной юридической фирмы Linklaters. Это на 70% больше, чем $880 млрд, которые Китай вложил в другие страны за предыдущее десятилетие.

Поддержку глобальным амбициям страны будет оказывать государственная политика КНР по стимулированию инвестиций в производственный сектор, особенно высокотехнологичный, и международную торговлю, считают эксперты юрфирмы. В основе таких интересов Пекина лежит стремление преобразовать технологически слабую экономику, сделав ставку на наукоемкие решения и наращивание потребительского спроса, отмечает Bloomberg.

Международная экспансия китайского бизнеса только усиливается, приводит агентство мнение Джозефа Галлахера, главы M&A-направления гонконгского офиса Credit Suisse.

Бренды и hi-tech

Международная бизнес-экспансия Китая началась с закупок сырья для так называемой старой экономики: фабрик и заводов, пишет Bloomberg. По мере роста ВВП КНР увеличивался и интерес страны к иностранным активам. Китайские инвесторы включились в глобальную борьбу за технологические компании, которые способны развить «новую экономику», базирующуюся не на экспорте, а на внутреннем спросе.

Если раньше большинство M&A-сделок с китайским участием приходилось на госкорпорации, приобретающие энергетические и сырьевые предприятия, то сейчас они стали стремиться войти в капитал производителей микропроцессоров и компаний, занимающихся развитием агротехнологий. Последние особенно актуальны на фоне роста интереса китайских агрохолдингов к иностранным земельным и водным ресурсам. Кроме того, на глобальный рынок вышли частные китайские игроки, которые скупают такие броские активы, как итальянские футбольные клубы, американские киностудии и французские дома моды — Китай видит в развитии собственных национальных брендов возможность увеличить внутреннее потребление и, как следствие, модернизировать экономику.

Ключевые препятствия

Ключевые препятствия для сделок китайского бизнеса за рубежом — нежелание отдельных стран пускать иностранцев в такие чувствительные с точки зрения сферы национальных интересов и безопасности отрасли, как энергетическая инфраструктура, высокие технологии и электроника. В 2016 году объем сорвавшихся сделок с китайским участием составил $40–75 млрд, оценила Linklaters.

В числе главных причин срыва транзакций — блокировка регуляторов и добровольный отказ инвесторов от первоначальных планов. Успех на этом направлении будет зависеть от способности китайских инвесторов снимать обеспокоенность иностранных властей в этих вопросах, отмечается в обзоре. Для этого Китаю, среди прочего, может понадобиться принять дополнительные меры, чтобы настолько же открыть национальную экономику для иностранных инвесторов, насколько иностранные рынки открыты перед КНР.

«Многие китайские компании продвинулись в вопросах международных сделок за последние годы и научились снимать озабоченности заинтересованных сторон, — сказал Bloomberg Никола Майо, партнер Linklaters, специализирующийся на китайско-европейских сделках. — Во многих китайских корпорациях работают менеджеры с западным образованием или опытом работы в международных фирмах. Они понимают беспокойство в отношении Китая и осознают необходимость решать все осторожно».

Еще одно препятствие — позиция самих китайских властей в отношении заключения крупных сделок за рубежом. По мнению правительства, сейчас они несут угрозу банковской системе (из-за растущих заимствований, которые компании-приобретатели делают для расчета со своими контрагентами) и, как следствие, национальной экономике. Кроме того, Пекин стремится отсекать сделки, которые не относятся к профильному бизнесу китайских корпораций (например, в сфере развлечений или недвижимости) и представляются «нерациональными» для инвестиций. По данным Bloomberg, в стране действует негласный запрет на зарубежные сделки объемом более $10 млрд.

Выходу на зарубежные рынки также препятствует контроль регуляторов над транзакциями в юанях в целях предотвращения оттока юаней за рубеж. На получение разрешений для трансграничного перевода средств порой требуются недели, что срывает уже согласованные сделки. Дополнительные сложности появились, после того как зарубежные партнеры стали выдвигать в качестве одного из условий сделки крупные штрафы за отказ от соглашений.

Сдерживающим фактором для международных амбиций китайцев также может стать ослабление юаня, что автоматически приводит к удорожанию зарубежных активов для покупателей из КНР. За 2016 год юань ослаб к доллару больше всех азиатских валют — на 6,6%. При этом значительное снижение курса вновь повысит привлекательность сделок на внутреннем рынке.

Интерес к России

Иностранные инвестиции в российскую экономику замедлились после начала украинского кризиса. На этом фоне российские власти активизировали сотрудничество с восточными партнерами, сделав это частью стратегии «поворота на Восток», следует из обзора Linklaters.

Тем не менее объемы инвестиционного сотрудничества России с Китаем также сокращаются. По данным Минкоммерции КНР, в 2016 году китайские прямые инвестиции в Россию уменьшились на 26,6%, до $547 млн; объем российских прямых инвестиций в КНР сократился на 61,9%, до $4,99 млн. Накопленным итогом инвестиционные вложения Китая в российскую экономику почти в десять раз превосходят инвестиции России в Китай. Так, на конец 2016 года объем накопленных прямых российских инвестиций в Китае составил $986 млн, объем накопленных прямых китайских инвестиций в России — $9,5 млрд.

Исторически наиболее привлекательными сферами для китайских интересов в России были нефть и газ, а также иные природные ресурсы, однако в последнее время они проявляют все больше интереса к таким секторам, как транспорт (в особенности к морским портам и терминалам), технологии (включая технопарки) и финансы. Эта тенденция лишь укрепится, ожидает Linklaters.

Юрфирма приводит перечень стратегических секторов российской экономики, сделки в которых регуляторы подвергают тщательному анализу и могут заблокировать для иностранных инвесторов, в том числе китайских. Среди них ВПК, авиакосмическая отрасль, ядерная энергетика и радиоактивные материалы, СМИ, природные ресурсы, нефтегазовый сектор и энергетика, сельское хозяйство, фармацевтика, порты и аэропорты. К менее чувствительным сферам Linklaters отнесла финансы и страховой бизнес. Кроме того, российские власти будут активно защищать от иностранной экспансии такие отрасли, как рыболовство, а также добычу драгоценных камней и металлов.

Спектр секторов экономики, в которые хотели бы вложить средства китайские инвесторы, достаточно широк, говорит РБК Богдан Зварич, старший аналитик ИК «Фридом Финанс». Кроме нефтегазового сектора, транспорта и финансов, скорее всего, в ближайшее время мы можем увидеть китайские вложения в металлургические предприятия, агропромышленный комплекс, а также в химическую промышленность, рассуждает эксперт. Интерес иностранных инвесторов к российским активам будет расти, считает Зварич. Стоит отметить, что китайских инвесторов меньше, чем их коллег из Европы и США, волнуют санкции, поэтому в случае, если ситуация в российской экономике будет улучшаться и дальше, мы можем увидеть существенный приток прямых инвестиций из Китая в различные российские отрасли, полагает он.

Богатые природные ресурсы и широкий потребительский рынок делают Россию в высшей степени привлекательной для китайских компаний, полагает Александр Ивлев, управляющий партнер EY по России. Для реализации новых проектов России необходимо провести серьезную работу по развитию территорий, созданию необходимой инфраструктуры, совершенствованию законодательства. Кроме того, следует наладить процесс обмена информацией в привычном для китайцев формате в соответствии с их практикой ведения бизнеса, уверен эксперт.

Свыше 20% китайских компаний, инвестирующих в Россию, считают перспективы экономического роста одним из главных рисков, который препятствует эффективным вложениям, объясняет Ивлев. Эти опасения характерны для китайских компаний, инвестирующих и в другие регионы, например Европу и Юго-Восточную Азию. «Стоит отметить, что, по мнению китайского бизнеса, финансовые риски в России, а также риски, связанные с торговым протекционизмом и общественной безопасностью, относительно небольшие, — отмечает эксперт. — По сравнению с другими регионами, даж​е Северной Америкой и Европой, финансовые риски в России для китайских инвесторов одни из самых низких в мире. Отчасти это объясняется значительными колебаниями обменного курса юаня по отношению к доллару США со второй половины 2016 года по сравнению с курсом юаня по отношению к рублю».​