Экономисты назвали пять главных рисков для российского ВВП
ВВП России не сможет расти быстрее 1,5–2% в год при существующих ограничениях, констатируют в своем новом макроэкономическом обзоре (есть у РБК) РАНХиГС и Институт Гайдара — экспертные центры, которые традиционно участвуют в разработке экономических программ для президента и правительства. Экономика вышла из циклического спада, а нефть стала дороже, однако без преодоления пяти ключевых рисков ускорения ждать не стоит. Росту ВВП помогут увеличение инвестиционной активности компаний и снижение неопределенности, но препятствующие ему факторы переходят из «года в год» и 2018-й не станет исключением. В 2017 году ВВП вырос на 1,5%.
Потолок близок
Первый из пяти рисков — завершение балансировки на рынке труда: из-за ослабления рубля и высокой инфляции в предыдущие годы доля зарплат в ВВП снизилась, однако сейчас ситуация пришла в норму. Таким образом, позитивный эффект, который позволял компаниям экономить на труде (и, например, направлять свободные деньги на инвестиции), исчерпан, а себестоимость продукции снова растет.
Вторая проблема — рост инвестиций, который остается загадкой. По данным Росстата, за январь—сентябрь (более свежих данных пока нет) инвестиции выросли на 4,2% по сравнению с тем же периодом прошлого года. Но это сопровождается признаками, говорящими как раз об обратном. Как отмечают в РАНХиГС, доля корпоративных прибылей в ВВП сокращается, компании вновь перешли к накоплению на банковских депозитах тех средств, что могли бы пойти на инвестиции, а в сфере банковского кредитования нефинансового сектора роста не наблюдается. Впрочем, более быстрый рост ВВП в следующем году приведет и к ускорению инвестиций, отмечают эксперты.
Позитив из-за нефти
Нынешний прогноз РАНХиГС и Института Гайдара (1,5–2% роста в год в инерционном сценарии, который не предусматривает резкого ухудшения внешних условий) позитивнее прошлых ожиданий экономистов. Еще в июле 2017-го они предсказывали, что потенциал роста в ближайшие годы ограничен 1,5%. Этому способствовало повышение цен на нефть — в новом прогнозе аналитики заложили $55–60 за баррель вместо $50–52 из-за продления сделки ОПЕК+ до 2019 года. Впрочем, 2012–2014 годы уже показали, что зависимость экономики от цен на нефть уменьшилась. К тому же сейчас «вклад внешнеторговой составляющей в ВВП остается отрицательным», говорится в обзоре.
Третье ограничение — неопределенность по поводу экономической политики правительства после выборов президента и ее последствий для делового климата. Еще один фактор неопределенности — риск новых санкций со стороны США, отмечают экономисты. Однако наиболее сильная угроза для российской экономики уже миновала: в пятницу, 2 февраля, агентство Bloomberg опубликовало доклад американского Минфина о возможных последствиях запрета на инвестиции в российский госдолг. Из документа следует, что такие ограничения нанесут урон не только бюджету и финансовому рынку России, но и глобальным рынкам и международным инвесторам; фактически это стало рекомендацией не вводить подобные санкции.
Сейчас санкции отнимают 0,5 п.п. от роста российского ВВП ежегодно, оценила главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. Примерно такую же оценку делал Центробанк, а по расчетам МВФ, потери составляют порядка 1–1,5 п.п. ВВП. Отрицательный вклад действующих санкций в рост экономики постепенно снижается, к ним рынок привыкает, сказал директор Центра исследований международной торговли РАНХиГС Александр Кнобель. Но с «кремлевским докладом» Минфина США другая ситуация, отметил он: документ порождает неопределенность, которая, например, могла стать одной из причин замедления экономики в конце прошлого года.
Четвертый риск, по оценке РАНХиГС, — «усиление конкуренции на мировых рынках сырьевых товаров», причем не только углеводородов. Оно мешает наращивать экспорт даже при росте цен на сырье (в январе нефть Urals стоила $68,5, а в прошлом январе — $53,2, сообщал Минфин).
Наконец, пятое ограничение для ускорения экономики — исчерпание потенциала по наращиванию экспорта сельскохозяйственной продукции. «Аграрный сектор экономики и переработка продуктов питания стали заметным фактором экономического роста в 2014–2017 годах сначала как реакция на введение продуктового эмбарго со стороны РФ, а потом в результате благоприятных климатических условий и рекордных урожаев, завершения ряда крупных инвестиционных проектов в аграрном секторе, начатых еще до 2014 года», — напоминают авторы доклада. Но из-за кризиса количество новых проектов снизилось, и без новых технологий рост урожайности замедляется.
Старые новые рецепты
Центральным пунктом для ускорения темпов роста стал вопрос формирования нового правительства, указывают экономисты. «По нашему мнению, сам факт принятия программы проведения структурных реформ может оказать позитивное влияние на ожидания экономических агентов, снижение неопределенности и улучшение бизнес-климата, достаточные для достижения в 2018 году темпов роста реального ВВП не ниже 2,5%», — пишут они. Если же четкой стратегии не будет, появляется риск замедления роста, считает директор по научной работе Института Гайдара Сергей Дробышевский. Для сравнения, торможение экономики в 2013 году даже при высоких ценах на нефть было реакцией рынка на неоправдавшиеся ожидания по принятию программы реформ, сказал он РБК: бизнес ждет такой программы с 2012 года.
Более высокие результаты зависят от конкретных шагов, пишут авторы доклада. Сейчас есть три такие меры. Первая — бюджетный маневр, который предлагает Центр стратегических разработок Алексея Кудрина. Он предусматривает снижение непроизводительных расходов (оборона, правоохранительные органы, частично госуправление и социальные расходы) и рост производительных (в первую очередь образование и медицина). Доля производительных трат должна подняться с 11% ВВП до среднеевропейских 13,5–14%, отмечают в РАНХиГС.
Второе предложение — «масштабное разгосударствление экономики». Оно привлечет иностранные инвестиции и положительно скажется на финансовых рынках, а также увеличит доходы бюджета (и поможет бюджетному маневру). Альтернатива — рост налогов, однако он будет мешать экономическому росту. В конце декабря президент Владимир Путин уже подписал план развития конкуренции, который, в частности, включает сокращение доли государства в экономике (сейчас она составляет 70%, по оценке ФАС).
Третий шаг — либерализация регулирования внешнеэкономической деятельности. Россия серьезно отстает от развитых стран в части регулирования движения капитала и валютного регулирования, считают экономисты РАНХиГС. «Необходимо быстрее переходить к единому механизму налогового и таможенного администрирования: таможенные платежи должны контролироваться (и проверяться правильность их начисления) не отдельно по каждой партии товара, пересекающего границу, а в контексте всей хозяйственной деятельности фирмы», — пишут они. При контроле на границе нужно учитывать и риски для бизнеса, а от валютного контроля нужно отказаться и заменить налоговым, предлагают эксперты.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
