Росстат признал трудности в оценке производительности труда

Фото: Антон Денисов / РИА Новости

Нехватка информации и особенности хозяйственной деятельности в России мешают оценить реальную динамику производительности труда. Эту проблему обсуждали на заседании научно-методологического совета Росстата 1 июля. Ведомство представило на заседании подробный анализ проблем в расчетах и приблизительные результаты.

Рост производительности труда — одна из ключевых целей майского указа президента. К 2024 году производительность труда на средних и крупных предприятиях базовых несырьевых отраслей (БНО) должна расти не менее чем на 5% в год. Нацпроект включает четыре базовые несырьевые отрасли экономики: обрабатывающее производство, сельское хозяйство, строительство, транспорт. В дальнейшем добавятся образование, деятельность в области здравоохранения и соцуслуг, госуправление и соцобеспечение, управление недвижимым имуществом, управление эксплуатацией жилого и нежилого фонда, научные исследования и разработки.

Чтобы оперативно отслеживать, как продвигается выполнение указа, Минэкономразвития предложило новую методику. Новый способ расчетов пока не утвержден правительством. Параллельно свой вариант методики предложил сам Росстат.

Росстат указал на недостатки обеих методик, но признал их неизбежность. «Никто у Росстата с ножом у горла не стоял и не заставлял нас утверждать эту методику. Она является наименьшим злом в сложившихся обстоятельствах и с учетом оперативности, с которой нужно подготовить данные для расчета KPI губернаторов», — заявил заместитель руководителя ведомства Сергей Егоренко.

Все обсуждаемые вопросы актуальны не только для российской статистики. «Эти проблемы существуют во всем мире», — отметила замруководителя Росстата Ирина Масакова.

Предварительные результаты не реалистичны

Росстат попробовал рассчитать по своей методике индекс производительности труда в базовых несырьевых отраслях. В целом по экономике показатель выглядит правдиво, рассказала Масакова, но результаты по федеральным округам и регионам вызывают сомнения.

Индекс производительности труда в базовых несырьевых отраслях в России увеличился на 4,3% в 2018 году, в том числе:

• в Центральном федеральном округе — на 6,8%;
• в Северо-Западном — на 4,2%;
• в Уральском федеральном округе — на 9%.

«Рост 9% за один год [в Уральском федеральном округе] — это нереально. Если посмотреть динамику по субъектам, то становится еще краше: прямо впереди планеты всей», — иронизировала Масакова.

Проблемы методологии

• Сложно однозначно отнести к несырьевым отраслям оптовую торговлю. Значительную долю занимает торговля сырьевыми товарами. Оптовая торговля газом занимает 22%, привела пример замглавы Росстата Марина Сабельникова.

Эта проблема уже не актуальна, заявили РБК в Минэкономразвития. «Торговля была на моменте обсуждения нацпроекта, и когда паспорт был утвержден, торговлю из этого перечня исключили», — пояснила пресс-служба.

• Доля базовых несырьевых отраслей в общем выпуске существенно различается в разных регионах. Например, в Ненецком автономном округе она составляет 20%, в Липецкой области — 80%. «Конечно, это повлияет на соотношение индекса производительности труда в базовых несырьевых отраслях и на сравнение с индексом производительности труда по экономике в целом», — заявила Масакова.

• Проблема нехватки информации усугубляется тем, что предприятия постоянно вносят правки и уточняют показатели. «Масштаб правок катастрофический. Практически 70% предприятий промышленности вносит изменения в свои первоначальные данные», — рассказала Масакова. Наиболее это характерно для промышленности и строительства. Проблема вызвана тем, что юрлица вынуждены предоставлять статистические отчеты еще до того, как подвели бухгалтерскую отчетность.

Аутсорсинг и вахта портят качество статистики

Многие компании привлекают сотрудников на стороне или рабочих из других регионов вахтовым методом. Нанимая сотрудников на аутсорсе, «предприятия увеличивают промежуточное потребление, сокращают добавленную стоимость, чтобы меньше платить налоги», отметила Масакова. Это отражается на статистике, и зачастую региональные показатели производства и трудовых затрат не соответствуют друг другу.

«Мы очень часто наблюдаем минимальные результаты при больших затратах труда. Или наоборот, результаты производства исчисляются миллиардами, а затрат труда нет», — рассказала Масакова. Расхождения объясняются тем, что вахтовики могут официально числиться в головной компании. «Газ и нефть добывают в Тюмени, а рабочие зарегистрированы в Ростове или Омске», — объяснила она. Зачастую один сотрудник задействован в нескольких видах деятельности, что особенно характерно для сферы транспорта.

Теоретически для устранения расхождений нужно ввести дополнительную отчетность, но это лишняя нагрузка на бизнес, сказала Масакова.

Кроме того, предприятия «в колоссальных масштабах» объединяются в группы, которые не оформлены юридически, а подчиняются внутренним, как правило непубличным, соглашениям. При этом у групп общая система ценообразования, политика использования труда и капитала. Статистическая служба Евросоюза для этого использует понятие «экономическая единица» — совокупность юрлиц, которые выстраивают единую ценовую, кадровую, финансовую и инвестиционную политику.

В Росстате также уверены, что сопоставления производительности труда в России и других странах некорректны. «В России другая оплата труда. Производительность одного учителя в равных условиях в России и за рубежом разная, потому что зарплата отличается в разы. То же самое в других отраслях. [Для сравнения] нужно использовать единую систему ценообразования», — пояснила Масакова.

Налоговый учет для статистики

Ключевое отличие новых методик производительности труда — опора на данные Федеральной налоговой службы (ФНС). Они точнее, чем статистические формы отчетности, и предполагается, что оценка станет достовернее.

Но в Росстате отмечают недостаточность информации.

• Предприятия учитываются в налоговой службе по заявленному виду деятельности, который не всегда соответствует фактическому, что наиболее характерно для малого бизнеса.

• Налоговая, по Масаковой, не располагает достаточной информацией о многотерриториальных предприятиях, потому что налоговый учет не предполагает бухгалтерской отчетности по территориально обособленным подразделениям.

• Кроме того, качество реестра субъектов малого и среднего предпринимательства, который ведет ФНС, оставляет желать лучшего, сказала замглавы Росстата: «По правилам налоговой в круг малого бизнеса попадают крупные и средние предприятия на стадии реорганизации. Это очень серьезно мешает нам определить генеральную совокупность малых предприятий и определить предприятия, которые мы должны обследовать на выборочной основе. Если крупное и среднее предприятия попали в малые и ушли от нашего взора, то, естественно, не зная об этом, мы можем недосчитать существенные объемы».

На сегодня нет данных о нарушениях при включении в реестр МСП, возразил глава Корпорации МСП Александр Браверман. «По вопросу попадания в реестр субъектов МСП несубъекта по каждому конкретному случаю надо проводить проверку силами ФНС, Минэкономразвития, Корпорации МСП и Генпрокуратуры, по итогам которых принимать меры», — сказал он РБК.

До середины 2016 года реестра малого и среднего предпринимательства не было, напомнил Браверман. «Субсидии субъектам МСП раздавалась в никуда. Контроля также не было. С появлением реестра стало возможным идентифицировать субъекты и обеспечить адресность поддержки», — отметил он.