Глава «Татспиртпрома» — РБК: «Рынок водки — суверенный»

Руслан Максудов (Фото: Михаил Гребенщиков / РБК)

Содержание:

• Про рекордные продажи водки
• Консолидация рынка и планы расширения производства
• Про национализацию в алкогольной отрасли
• Про моду на российский виски
• Отличается ли дешевая водка от премиальной
• О возвращении рекламы алкоголя
• Про необходимость пересмотра параллельного импорта алкоголя
• Про приватизацию «Росспиртпрома» и избыточные МРЦ
• Про нелегальный рынок алкоголя
• Про бизнес с Китаем

«Рынок водки — автономный и суверенный»

— В 2023 году мы обновили рекордные показатели 2022 года, который был, в свою очередь, аномально высоким. Рынок крепкого алкоголя тогда существенно вырос, в том числе самый объемный его сегмент — водка. В 2023 году продажи водки увеличились уже не так сильно — всего на 0,5% год к году, но мы выросли двузначными темпами — более 10%. И в целом наши отгрузки тоже увеличились — на 7%, до 11,7 млн дал. За десятилетнюю историю это, наверное, впервые такой объем. Также подтянулись наши финансовые показатели: выручка компании увеличилась на 10%, до 55,8 млрд руб., показатель EBIТDA прирос на 19% и составил 5,6 млрд руб., чистая прибыль выросла на 65%, до 3,2 млрд руб.

— С чем был связан аномальный рост 2022 года?

— Тогда повлияли и те события, которые происходили в стране, и уход некоторых зарубежных игроков. Но надо сказать, что рынок водки в отличие от других крепких категорий автономный и суверенный. Он традиционно российский, поэтому не зависит от внешних факторов. Доля импортной водки всегда была минимальной — около 3–5%. Поэтому уход западных игроков на эту категорию нисколько не повлиял. При этом водка хоть и не является социально значимым продуктом, очень социально чувствительна. То есть на любые события, которые происходят в нашей стране и в жизни людей, этот продукт так или иначе четко реагирует. И всплеск 2022 года в том числе был с этим связан.

При этом другая крепкая группа — brown spirits, или, как мы ее называем, цветная группа, выросла еще более значительно, чем водка. Этот сегмент и ранее рос двузначными темпами, а 2022 год стал катализатором в том числе за счет ухода импортных брендов. Российские производители вовремя среагировали и подхватили выпадающие объемы, поэтому рынок не заметил ухода зарубежных игроков. Все ожидали, мы в том числе, что в 2023 году будет некий отскок по рынку, но его не произошло.

— За счет чего вы росли быстрее рынка?

— Здесь, наверное, комплекс факторов. Во-первых, еще года три назад основная доля нашего портфеля приходилась на водку «первой цены», или МРЦ (минимальная розничная цена. — РБК). Тогда мы приняли стратегическое решение кардинально поменять структуру нашего портфеля. Мы делаем фокус на премиальность, а значит на маржинальную часть портфеля брендов. Сейчас мы уже лидируем в самом объемном ценовом сегменте, который есть на рынке, — среднем, или, как его называют, мейнстрим. По итогам прошлого года наш флагманский бренд «Тундра» вышел на первое место по объемам продаж в этой категории.

Бойкот не помешал российской водке нарастить мировые продажи

Бизнес

Во-вторых, раньше значительная часть наших мощностей была занята контрактным розливом для сторонних компаний — его доля доходила до 60%. Постепенно мы полностью исключили контрактное производство и сделали акцент на собственном продукте. Более того, в 2023 году мы поменялись местами — теперь мы являемся заказчиками подобных услуг на стороне. У нас пять партнерских площадок в разных регионах — Калуге, Туле, Ярославле, Самаре и Уржуме. Наши производственные мощности уже доходили до предела за счет бурного роста, соответственно, мы вынуждены были выйти за пределы республики с точки зрения расширения производства.

С одной стороны, мы понимаем, что контрактный розлив является такой палочкой-выручалочкой, но с другой — это временное решение. Нам необходимо стратегически думать, как развивать собственные производственные активы. За последние три года мы полностью обновили свои мощности — оборудование, технологию, емкостной парк. То есть все, что внутри коробки — крыши и стен, полностью новое. Но при всем при этом своих мощностей, особенно в сезон, нам все равно мало.

— Были ли трудности с поставками оборудования?

— Были, конечно. В 2022 году мы начали их испытывать, наверное, одними из первых, поскольку у нас модернизация была в самом разгаре и нам приходилось изыскивать разные маршруты, каким образом доставить оборудование, а также смонтировать и запустить. Кроме того, помимо монтажа его нужно еще и обслуживать. Но в вакууме мы не находимся и нашли свои «тропинки», каким образом проводить инвестиционную программу модернизации.

Производитель «Ессентуков» заявил о завершении «кризиса с колпачками»

Бизнес

Понятно, все наши заводы строились очень давно, несколько десятилетий тому назад, они не были рассчитаны на такой объем производства. Многие из них находятся в пределах городского периметра, поэтому возможности для маневра и расширения не такие большие.

Поэтому, возвращаясь к первому вопросу, 2023 год можно считать для нас очень успешным. Он положил хороший задел на 2024 год — сейчас, по прошествии полугодового периода, рост продолжается. Собственное производство выросло уже на 0,5 млн дал. Я думаю, что до конца года мы в таких темпах же и будем развиваться. По крайней мере впереди еще, как всегда, традиционно высокий сезон, начиная с октября по декабрь.

«Рынок будет консолидироваться»

— Мы смотрим разные варианты, но, наверное, больше склоняемся к M&A. На рынке наблюдается профицит мощностей, и, по нашим прогнозам, в ближайшие два-три года рынок будет консолидироваться. Какие-то игроки будут уходить по причине неконкурентоспособности, особенно, наверное, это будет касаться небольших региональных заводов. Поэтому мы присматриваемся к тем предложениям, которые нам уже поступают. Но поскольку мы компания с госучастием, то взвешенно подходим к этому вопросу.

— Какой регион вам интересен?

— Конечно, для нас приоритет — это близость к основным большим рынкам, то есть центральная часть России. Это Москва, Московская область, возможно, Северо-Западный регион. Либо хорошо промышленно развитый центр ПФО, где и мы находимся. Татарстан для нас остается и будет оставаться опорным домашним регионом, здесь сосредоточены наши основные распределительные центры, поэтому близость к республике тоже важна. В такой географии мы и смотрим, хотя есть предложения из разных уголков страны.

Новый владелец российских заводов Heineken объяснил сумму сделки в €1

Бизнес

— В конце прошлого года «Татспиртпром» продал свой пивоваренный завод «Белый Кремль» компании «Объединенные пивоварни — холдинг». Инициатива продать актив исходила от вас или от группы «Арнест»?

— Скажем так, это было обоюдное предложение. Если кратко, то сложно усидеть на двух стульях, не фокусируясь и не прилагая усилий в своем основном бизнесе. Причем в условиях такой жесточайшей конкуренции, которая сейчас есть на рынке. После запуска пивного завода мы вывели его на максимальную проектную мощность, но в любом бизнесе наступает момент, когда нужно определяться, а что дальше. То есть эффект масштаба никто не отменял. В пивном бизнесе это особенно чувствительно, когда при низкой маржинальности нужен очень большой оборот. Мы были на развилке — либо вкладывать, инвестировать в развитие площадки, но на это требовались серьезные деньги, либо все-таки переосмыслить сам проект.

На этой развилке мы встретились с приобретателем и сошлись на рыночных условиях. Я думаю, здесь все остались в выигрыше. Мы сосредоточились на своем основном направлении, а пивной проект был передан в ответственные руки крупному игроку, у которого как раз уже есть эффект масштаба, а также хорошая сырьевая — баночная — база.

— Я бы не хотел обсуждать конкретных игроков. Но да, рынок, наверное, ждут кардинальные изменения. Не думаю, что это будут изменения негативного плана. Так или иначе, производителей у нас в этой отрасли достаточно, чтобы подхватить объемы, если они будут выпадать. При этом я не думаю, что национализированные активы долгое время будут в лоне государства; скорее всего, они найдут своих интересантов и владельцев, которые подхватят этот бизнес. Я не жду каких-то потрясений в этом плане.

«Все устремились развивать дистиллерии»

— Технически эта площадка уже готова. Она создана на базе Мамадышского спиртзавода — это одно из старейших предприятий в стране, ему уже больше 140 лет. Там уникальны не только природные условия, но и ключевой элемент любого продукта в крепкой группе — вода. Там есть свой источник, которым мы пользуемся при производстве спирта, поэтому вискокурню решили организовать именно здесь.

В феврале этого года мы получили лицензию, сделали первые закладки зернового солодового виски. Больше 200 млн руб. нам встал этот проект. Казалось бы, многие вискокурни строятся с суммами инвестиций на порядок выше, но поскольку мы брали уже готовую площадку, то смогли это сделать с меньшими затратами.

— Сейчас у вас всего два бренда виски. Будете расширять портфель в этой категории?

— Их можно назвать скорее висковыми напитками, а не в классическом виде виски. Источником сырья для этой продукции были спирты из Шотландии и Ирландии. Они продолжают поступать на российский рынок, но с очень сложной и дорогой логистикой. Поэтому весь рынок и мы в том числе устремились в развитие собственной дистиллерии.

Источник сырья по большому счету один и тот же. Мы крупные переработчики зерна, и у нас есть в том числе опыт закупок и переработки солода в пивном направлении. Сырьевая база в России позволяет производить очень хороший, добротный по всем качествам висковый дистиллят. Поэтому мы рассчитываем уже в августе–сентябре приятно удивить рынок.

Производитель водки «Царская» купил висковый завод в Буденновске

Бизнес

— Премиальный виски тоже будет?

— Премиальный у нас, наверное, будет, но это скорее история вдолгую, необходимо закладывать дистилляты на более долгий срок. Это нишевая история, которую мы рассматриваем в горизонте пяти—десяти лет. Сейчас мы готовы дать рынку среднеценовой хорошо сбалансированный продукт. Минимум раз в месяц я сам участвую в пробах дистиллята, вслепую сравнивая с теми позициями, которые уже есть на рынке, — получается очень достойный продукт. Мы рассчитываем занять существенную долю на рынке виски, который сейчас активно растет.

— Не опасаетесь, что иностранные игроки вернутся на российский рынок и предпринятые сейчас усилия пойдут прахом?

— Рано или поздно, конечно, они попытаются вернуться. Но, объективно говоря, санкции снимут нескоро, поэтому нам, отечественным производителям, надо работать с учетом нынешних условий.

«Потребители не отличали водку сегмента МРЦ от премиальной»

— Как заставить потребителя покупать новый бренд спиртного с учетом того, что за последние два с половиной года на полках их появилось неимоверное количество?

— Действительно, на полках, особенно в больших гипермаркетах, глаза разбегаются от палитры цветов, брендов, торговых марок. Я думаю, что в любом случае зарубежные бренды останутся, просто будут в своей нише — их покупают приверженцы конкретных торговых марок, несмотря на зачастую более высокую стоимость. Потому что параллельный импорт работает. Тем не менее появляются многие торговые марки, причем они могут подхватить первый хайп, а потом все это сходит на нет и торговая марка уходит в небытие. Мы не исключение, у нас тоже случаются не совсем удачные запуски, это нормально.

— От чего это зависит?

— Здесь играет роль комплекс факторов. Иногда картинка не совпадает с содержанием. Тем не менее потребитель очень любит пробовать; может, и не в стандартных объемах — 0,5 и 0,7 л, а в небольших — 0,25 л. Сейчас наблюдается рост именно этой категории. Выиграет тот, кто сможет закрепиться не разово, а вдолгую, потому что бренд становится брендом, а не просто торговой маркой, когда он уже имеет определенную историю взаимоотношений с потребителем.

Момент истины наступает, когда человек подходит к полке. Я регулярно задерживаюсь в магазинах у своей профессиональной полки и наблюдаю за поведением потребителей. Если товар первой цены или экономсегмент — это один подход. Покупка более премиального сегмента — это совсем другое поведение. При этом нет волшебной таблетки, благодаря которой завтра бренд войдет в «клуб миллионеров». Иногда бывает, что мы не ожидаем от некоторых марок такого выстрела, который по факту происходит. Как и наоборот. На рынке есть эмпирическое правило: если из девяти запусков два выстреливают, это очень хороший результат.

— На самом деле в разнице между сегментами очень много маркетинга. Мы же продаем эмоции и впечатления, как и любой другой потребительский сектор. Торговая марка — это не есть бренд. Бренд уже имеет историю, он уже стал визитной карточкой. Поэтому некоторым брендам удалось завоевать доверие еще в далекие годы, когда была разрешена реклама. Сейчас, конечно, сложнее, но вполне возможно в этот сегмент попасть. Сейчас наш единственный контакт с потребителем — непосредственно через сам продукт.

Имущество производителя водки «Хортиця» в России национализировали

Политика

Но разница в качестве продукта практически минимальна. Я даже сам делал эксперименты со своими друзьями не из алкогольной отрасли. Профессиональный взгляд все равно обычно улавливает разницу, а вот обычные потребители, как правило, не отличали водку сегмента МРЦ от премиальной. Даже в некоторых случаях после обиды на меня они все-таки выбирали товар первой цены по органолептическим показателям.

«Рынок и общество созрели для рекламы алкоголя»

— Вывести на рынок новый премиальный бренд сложнее, чем в экономсегмент новые марки торговые выводить?

— Конечно. Там все-таки аудитория очень искушенная и очень требовательная и к названию, и к подаче. Вокруг каждого премиального бренда должна быть своя легенда, своя история. Вообще у нас вывод новых продуктов занимает, наверное, от девяти месяцев до года. Я считаю, что это долго, но мы специально очень взвешенно подходим к процессу, поскольку здесь нельзя ошибиться.

Мы обрабатываем большой массив данных, благо сейчас у нас много источников очень и внутри компании, и снаружи. Поэтому, прежде чем что-то запустить, мы проводим большую аналитическую работу. И выбираем, спорим, коллегиально решаем, как подать тот или иной продукт. Прямо до мелочей, до штрихов, до «понтонов». Так же родился «Алтай». Когда мы выкупили этот бренд у Pernod Ricard, полностью реинкарнировали его, кардинально поменяли визуал, подачу, рецептуру. Поэтому мы попали именно в то, во что хотели, отклик с рынка впечатляет. Хотя продукт готовился больше года. Мы еще даже на сделку не вышли, а уже начали готовиться, поскольку он разливался у нас, но еще в старом обличье.

Запуск в экономсегменте обходится дешевле. Только по одной причине — там основное продвижение строится в направлении трейд-маркетинга. В премиальном сегменте обязательным условием будет канал HoReCa (отели, рестораны и кафе), а это сам по себе дорогой канал. Кроме того, премиальный сегмент требует отдельного подхода к событийным мероприятиям. В среднеценовом сегменте это активности с потребителем непосредственно в магазине, как, к примеру, мы сейчас продвигаем наш новый бренд «Купава». При этом у нас все равно есть ограничения по рекламе, хотя я считаю, что много лет назад это было оправдано, но сейчас рынок уже созрел.

Главы российских казино пожаловались на запрет рекламы

Технологии и медиа

— Да. Я думаю, что общество уже стало другим и производители тоже. Вы знаете, какой контроль сейчас со стороны государства. Поэтому я думаю, что сейчас какие-то ограничения можно ослабить, например разрешить рекламу на телевидении и радио после 23:00. Мы, как производители, работающие на рынке, где реклама сильно ограничена, вынуждены искать разные способы рассказать о новых продуктах своим потребителям.

— Как с винодельческой продукцией?

— Да. Винная отрасль в этом плане идет впереди, ей уже дают определенные послабления. Но я бы на всю крепкую группу тоже распространил такого рода условия. Или в каких-то хотя бы специализированных журналах, например, для взрослых.

— Это конкретно ваша позиция или консолидированное мнение отрасли?

— Нет, это моя. Хотя я думаю, что ко мне присоединятся и другие участники рынка. Пока каких-то дискуссий на эту тему нет. Я думаю, что это не самая на сегодняшний день острая задача. Это как пожелание и некий мостик в краткосрочное будущее. Рынок и общество для этого созрели. Сам рынок стал более цивилизованным, очень много устаканилось. Мы видим сейчас, как развивается ближайшее зарубежье: в нашей сфере они лет на десять отстают от нас пока по всем регуляторным и нормативным базам.

«Пора пересмотреть параллельный импорт»

— Параллельный импорт был хорошей инициативой для того, чтобы восполнить возникший пробел, и за два года с этой задачей рынок вполне справился. Сейчас действительно существует мнение, что пора пересмотреть список брендов, разрешенных к параллельному импорту, поскольку наша отрасль хорошо развивается сама. В тех условиях, в которых мы находимся, я сторонник того, чтобы мы все-таки начали свой рынок защищать.

Как я уже сказал ранее, в водке нам поддержки не нужно, мы и так имеем сильные позиции. А что касается остальной группы, здесь можно было уже и корректировать эти списки, чтобы дать еще больше возможностей российским производителям.

Российские импортеры наладили поставки виски Johnnie Walker и Jim Beam

Бизнес

— В каких именно категориях?

— Вы знаете, что с 1 июля у нас была традиционно пересмотрена МРЦ на водку и коньяк. И появилась, если заметили, маленькая деталь — МРЦ на ром. Она же не просто так появилась. Значит, производство рома в России увеличилось кратно. Вот это как раз ответ на вопрос, что есть категории, в которых мы можем уже вполне суверенно работать. В частности, мы запускаем производство рома Cubana Cultura. Конечно, рано или поздно все попытаются вернуться к нам. Но за это время российский производитель окрепнет и уже не так легко будет попасть на полки.

Но я не сторонник резких движений — все-таки мы все с вами работаем на потребителя, и у него должен остаться тот выбор, который был ранее. Есть же все равно категория людей, которые предпочитают ту или иную марку. В этом году, я думаю, будут обсуждения, а в следующем, возможно, мы к этому придем.

«Первые две ступени МРЦ избыточны»

— Раз растет производство крепких категорий, значит должна увеличиваться и потребность в сырьевой базе. У вас свой спирт или вы в том числе закупаете его на стороне?

— У нас есть собственное производство спирта, что, конечно, одно из преимуществ на рынке. Но при тех темпах роста, которые сейчас у нас наблюдаются, уже по прошлому году мы понимаем, что собственные площадки не вытянут тот объем, который нам необходим для розлива ликеро-водочных изделий. Поэтому мы активно сотрудничали с «Росспиртпромом» в прошлом году и продолжаем в этом году.

— Я не думаю, что политика «Росспиртпрома» из-за этого изменится. К этому долгое время все шло, поэтому изменения в коммерческой политике и поставках вряд ли будут. У нас был тесный контакт и до приватизации, и сейчас, с новым менеджментом. Ценообразование в первую очередь привязано к минимальной розничной цене. На спирты с 1 июля, вы знаете, тоже ее изменили.

Кстати, что касается готовой продукции, то у нас трехступенчатая система МРЦ. В части МРЦ на полке — это действенный и хороший инструмент, чтобы поддержать потребителя и отсечь нелегальную продукцию. Но первые две ступеньки до полочной МРЦ, на мой взгляд, избыточны. Это не только мое мнение, это мнение и многих участников рынка. Поскольку, с одной стороны, это было сделано во благо производителей, чтобы между производственно-оптовым звеном были некие маркеры, красные линии. Но на самом деле это сильно ограничивает в гибкости работы с нашими торговыми партнерами с точки зрения маркетинга. Я сторонник того, чтобы оставить только одну МРЦ.

Минфин сообщил о закрытии сделки по продаже «Росспиртпрома»

Бизнес

— А как это работает на практике? То есть условно вы закупаете большой объем спирта и вам дает покупатель скидку, она не проходит по МРЦ — так это работает?

— МРЦ иногда является сдерживающим фактором по многим вопросам, связанным с маркетинговым бюджетом, трансляцией каких-то скидок на полку. Нет вопросов про МРЦ розничную, куда приходит потребитель и видит, что ниже данной цены не может стоить тот или иной продукт.

Что касается взаимоотношений оптового звена и производства — оставить возможность идти на разумные компромиссы с нашими торговыми партнерами. Это по крайней мере облегчило бы нам взаимоотношения с торговыми сетями.

— Вы обсуждаете это с регулятором?

— Мы проводим встречи в рамках Союза производителей коньяка и алкогольной продукции, после чего инициатива будет предложена регулятору.

«Наш главный конкурент — нелегальный рынок»

— Нет, не затронуло. Мы являемся активными участниками и помощниками этих всех процессов, потому что понимаем, что это нам во благо делается. Я сторонник того, чтобы все схемы были ликвидированы. Наш главный конкурент — это все-таки нелегальный рынок. По разным оценкам, он очень большой, причем в разных регионах может быть разная обстановка. Мы даже сами иногда выступаем инициаторами проверок, когда видим что-то подозрительное.

Те инициативы, которые сейчас уже находятся в процессе принятия, в части медицинского спирта, а также спирта, используемого в парфюмерной отрасли для продукции двойного назначения — лосьонов, душистой воды, найдут хорошее отражение. Это как раз еще один источник роста нашего рынка.

Власти предложили способ борьбы с лосьонами «двойного назначения»

Бизнес

— Какая, на ваш взгляд, более справедливая оценка масштабов нелегального рынка или хотя бы близкая к правде?

— Разброс здесь может быть очень большой. Разные оценки были и от меня в свое время, и от других участников рынка о том, что он доходит где-то до 30–40%. Легальный и нелегальный рынки практически не пересекаются между собой. После введения ЕГАИС в официальную розницу нелегальная продукция не заходит. Речь идет о каких-то кустарных вещах в небольших населенных пунктах, где иногда даже лицензированной розницы нет. Конечно, есть разные умельцы, которые гастролируют в том числе.

— Передвижной гараж с самогонным аппаратом?

— Передвижной гараж, фуры, канистры. Причем зачастую нелегальным розливом занимаются уже и достаточно серьезные регионального масштаба организации. При этом полностью очистить нелегальный рынок нельзя. Все равно будут свои умельцы. Одни уйдут, потом придут другие. Как говорил Глеб Жеглов, помните, что правопорядок в стране определяется не количеством воров, а умением их обезвреживать. Поэтому главное, чтобы была поступательная динамика и все игроки рынка понимали, особенно те, кто хотят в такую историю поиграть, что будет дан очень серьезный отпор. И санкции, вплоть до уголовных, не являются пустым звуком.

— Но ведь зачастую те, кто употребляет нелегальный алкоголь, делают это осознанно. Как с этим бороться?

— Основная причина — это цена. В структуре себестоимости обычной бутылки водки в среднем 80% — это акциз плюс налоги НДС. Поэтому понятно, кто налоги не платит, тот выглядит привлекательнее с точки зрения цены. Доступность является фактором, который подталкивает людей к таким покупкам.

Но пока, я думаю, ввести понятие «социальная водка», о котором недавно тоже все говорили, не реально. Мы являемся одним из источников пополнения регионального и федерального бюджетов, поэтому я не думаю, что в ближайшем будущем нас ждут какие-то снижения в акцизной политике. Но это и правильно, я считаю, потому что мы — оператор между потребителем и государством. Потребитель должен получить качественный продукт, а мы должны это качество гарантировать, обеспечить безопасность. А государство при этом будет получать с этого акциз, налоги, ну и рабочие места, разумеется.

— Ваши бренды подделывают?

— У нас 11 уголовных дел сейчас открыто по стране по нашим федеральным брендам. Мы всегда пресекаем такого рода попытки и работаем в связке с Росалкольтабакконтролем, правоохранительными органами.

«Водка понемногу находит потребителей в Китае»

— Китай — один из давних импортеров нашей продукции. Более того, у нас там работает 11 фирменных магазинов «Татспиртпром». Их открыл наш партнер — компания Egma, которому понравились наши бренды и сама компания. В Китае же важна история самого производителя, поэтому по всем параметрам мы их заинтересовали.

Хотя, надо признать, китайский рынок пока не готов к нашей водке, так же как мы не готовы к традиционному китайскому напитку байдзю. Не от того, что есть некая неприязнь, а просто по органолептическим характеристикам мы не воспринимаем китайский продукт, так же как и они не воспринимают нашу водку, она не совсем подходит их культурному коду. Но все равно водка понемногу находит своих потребителей в Китае. И плюс есть жители России, которые там работают.

Глава Ladoga — РБК: «Мы до сих пор страна с «крепким» потреблением»

Бизнес

— В Китай вы возите не только водку?

— Да. Там помимо водки еще развивается направление ликеро-водочных изделий. Наш бальзам «Бугульма», который, к слову, является лидером в своей категории в России, неплохо там закрепился. Кроме того, вместе с партнером хотим подумать о каком-то совместном продукте, подобрать что-то такое, что было бы интересно для обоих рынков. С водкой и байдзю вряд ли это получится, а вот в сегменте настоек, ликеров мы можем подобрать подходящую рецептуру.

— В целом у вас большой объем приходится на экспорт?

— Исторически мы не имели больших контрактов, как многие игроки, еще до 2022 года. И поэтому на нас произошедшие в 2022 году изменения не особо отразились. Мы потеряли несколько контрактов с недружественными странами, но зато у нас очень хорошо начало развиваться ближнее зарубежье, страны СНГ.

В целом доля экспорта — до 10% нашего объема. Но растет она очень хорошими темпами за счет появления новых стран: в прошлом году экспортные отгрузки увеличились почти в два раза, в этом рост уже 30%. Мы начали осваивать Южную Америку, Перу. Сейчас есть переговоры с Аргентиной, с Колумбией, с Мексикой. Возможно, там будет в том числе и обмен продукцией.

— Вы будете поставлять их спиртное в Россию?

— Да, есть свои локальные продукты, которые они бы хотели, чтобы мы взяли на дистрибуцию. Это такая нишевая история, которую мы с учетом нашей хорошей дистрибьюторской платформы можем попробовать у себя реализовать. Понятно, что далековато находится рынок, сложно с логистикой, особенно сейчас.

Работая с экспортом, у нас есть два инструмента, которые мы, как правило, используем. Это либо прямой экспорт, либо локализация производства там. В прошлом году мы запустили производство в Узбекистане и Белоруссии. У нас также есть лицензионный розлив в Монголии, а скоро должен появиться в Азербайджане.

— Ваши потребители за рубежом — это экспаты или все-таки и местные жители?

— И местные тоже. Все-таки российская водка воспринимается как российский продукт. Хотя по объемам мирового рынка Россия не номер один, лидируют США. Водка — это вообще самый честный, чистый напиток, без примесей, без добавок. Вода и спирт, поэтому он и честный. И, как правило, уже на эту честную основу накладываются все коктейльные истории, развитие особых вкусовых водок. Но классика все равно останется классикой. И что бы ни говорили скептики и похоронщики водки, водка сохранит свое место на рынке.