«Ростех» и партнеры решили увеличить долю в порту Вера
Такая возможность, по их версии, появилась после смерти Дмитрия Босова и смены акционеров проекта
«Порт Вера Холдинг» (ПВХ), через который «Ростех» с партнерами владеет 50% угольного порта Вера в Приморье, подал иск ко второму акционеру проекта — управляющей компании «Востокуголь», принадлежащей наследникам бизнесмена Дмитрия Босова.
Иск (копия есть в распоряжении РБК) был подан в Арбитражный суд Москвы в среду, 5 августа. Представитель «Ростеха» подтвердил подачу иска, отказавшись от других комментариев.
Суть иска — ПВХ требует от «Востокуголь» продать ему 16,7% в проекте по номинальной стоимости (3,34 тыс. руб.) в рамках call-опциона. В случае реализации этого опциона ПВХ получит контроль (66,7%) над портом, а доля «Востокугля» снизится до 33,3%. Содержание иска РБК подтвердил гендиректор ПВХ Родион Сокровищук.
Дальневосточный порт
Угольный порт Вера, который заработал в конце 2019 года, расположен в Приморском крае в районе мыса Открытый. В марте 2020 года руководитель Росморречфлота Александр Пошивай говорил, что до конца года мощности этого терминала составят 7 млн т. На проектную мощность — 20 млн т — он должен выйти в 2022 году.
У порта две группы акционеров — 50% у «Востокугля», подконтрольного наследникам Дмитрия Босова, еще 50% — у ПВХ. «Ростеху» принадлежит 25% ПВХ, еще по 37,5% — у Екатерины Лапшиной (ранее управляла активами Альберта Авдоляна и Сергея Адоньева) и президента «Росинжиниринга» Дмитрия Новикова. Лапшина отказалась комментировать спор с наследниками Босова, с Новиковым связаться не удалось.
Изначально порт был ориентирован на перевалку угля с Сугодинско-Огоджинского месторождения в Амурской области («Сибантрациту», подконтрольному наследникам Дмитрия Босова, принадлежит 50% Огоджинского проекта, еще 50% — у Лапшиной и «Ростеха»), но в мае 2020 года он начал перевалку сырья с Эльгинского месторождения, после того как «А-Проперти» Авдоляна выкупила это месторождение у «Мечела» за 97 млрд руб.
Какие аргументы приводят «Ростех» с партнерами
ПВХ и «Востокуголь» заключили корпоративный договор и договор об опционе в декабре 2017 года, когда порт Вера еще не был достроен. «В п. 1.1 корпоративного договора опцион определен как «Опцион колл Участника 2», предусматривающий право истца купить часть доли ответчика в размере 16,7% уставного капитала «Порт Вера Менеджмент» (через эту компанию ПВХ и «Востокуголь» владеют по 50% порта Вера. — РБК) при смене контроля ответчика», — говорится в иске ПВХ.
Основанием для реализации опциона является изменение контроля в «Востокугле», утверждает холдинг: «Истец получил заключение от 17 июня 2020 года, подготовленное ООО «ПрайсвотерхаусКуперс Юридические услуги» (входит в консалтинговую компанию PwC. — РБК) и содержащее вывод о смене контроля (утраты контроля со стороны прямых участников ответчика (Исаева А.С. и Босова Д.Б.)». Александр Исаев был основателем и председателем правления «Востокугля», с 2014 года его равноправным партнером в компании стал Дмитрий Босов (каждый получил по 50%). Но в апреле этого года из-за конфликта Босов уволил Исаева со всех постов в «Востокугле» и последнему пришлось продать свою долю в компании. Через месяц Босов покончил с собой. Представитель PwC воздержался от комментариев.
Согласно договору об опционе, ПВХ мог инициировать процедуру реализации опциона «с момента, когда покупатель (истец) узнал о смене контроля, при условии, что изначальная структура контроля над продавцом (ответчиком) не была восстановлена в течение 30 (тридцати) календарных дней после такой смены контроля», указано в иске. Первый раз холдинг предъявил этот опцион «Востокуглю» как раз через месяц после продажи доли Исаева в «Востокугле» — 11 мая. Но компания отказалась его исполнять добровольно.
Но представитель «Востокугля» утверждает, что у нее есть заключение другой компании, которая пришла к противоположному выводу — «об отсутствии факта смены контроля в УК «Востокуголь», а также отсутствии оснований для реализации ПВХ опциона «колл». Она отказалась уточнить автора этого заключения, отметив лишь, что это одна из компаний, список которых ПВХ и «Востокуголь» согласовали для проведения таких экспертиз еще в конце 2017 года. Сокровищук сказал РБК, что не знаком с этой альтернативной экспертизой. Исаев отказался от комментариев.
«Смерть одного из владельцев компании не всегда приравнивается к смене контроля, так как наступает универсальное правопреемство (активы переходят по наследству к правопреемникам, как правило, к ближайшим родственникам. — РБК) в результате наследования его прав. Наследники умершего замещают его в данных правоотношениях», — поясняет адвокат Московской городской коллегии адвокатов Алексей Мельников. «Поскольку стороны владели компанией на паритетных основаниях, то смена контроля — это выход обоих акционеров, а не одного из них. В ситуации, когда два акционера имеют равные доли, отчуждение одним из них своей доли необязательно означает изменение контроля над компанией», — добавляет он.
После смерти Босова активы бизнесмена должны перейти по наследству его жене Катерине Босов и детям. Она уже возглавила совет директоров главного актива Босова — компании «Сибантрацит». «Для меня большая честь продолжить дело Димы в единстве со своей семьей», — сказала тогда РБК Катерина Босов.
Но во вторник, 4 августа, Босов заявила о попытке «рейдерского» захвата активов, в том числе порта Вера, обвинив в этом Исаева и «группу инвесторов» еще одной угольной компании — «Эльга Уголь» (подконтрольна «А-Проперти» Альберта Авдоляна), которую тот возглавил после ухода из «Востокугля» (Сокровищук тогда назвал это заявление «гнусными инсинуациями, носящими ярко выраженный провокационный характер»). После появления информации об иске Босов передала РБК через представителя: «Мы рады заявлению о том, что они переводят этот конфликт в правовое поле, а именно к рассмотрению в суде».
Где должны судиться партнеры
«Корпоративный договор между ПВХ и УК «Востокуголь» прямо указывает, что любые споры сторон, в том числе по опциону, должны решаться в Международном коммерческом арбитражном суде (МКАС) при Торгово-промышленной палате», — заявил РБК представитель «Востокугля».
В иске ПВХ признается, что по акционерному соглашению все споры между сторонами должны решаться в третейском суде МКАС. Но это третейское соглашение является «ничтожным», указано в документе. Порт Вера — стратегическое предприятие, споры из-за таких предприятий могут рассматриваться только в арбитражных судах, говорится в иске со ссылкой на ст. 225 («Дела по корпоративным спорам») Арбитражно-процессуального кодекса.
Действительно, иск ПВХ может относиться к той категории дел, которые должен рассматривать только государственный суд, если ПВХ докажет, что порт Вера является стратегическим предприятием, замечает адвокат Forward Legal Людмила Лукьянова. Преимуществами разбирательства в государственном суде могут быть экономия судебных издержек, публичность разбирательства (слушания в МКАС проходят за закрытыми дверями) и минимизация рисков отказа в выдаче исполнительного листа на решение МКАС, добавляет она.
Зачем «Ростеху» с партнерами этот актив
«Ростех» был инициатором строительства угольного порта Вера (две очереди по 10 млн т в год) в Приморском крае. В 2014 году госкорпорация договорилась с китайской Shenhua, одним из крупнейших в мире производителей угля, о партнерстве, предусматривающем создание этого порта, разработку угольных месторождений на Дальнем Востоке и другие проекты на общую сумму $8–10 млрд. Но осенью 2017-го китайская компания отказалась от партнерства. После этого 50% в порте Вера получил «Востокуголь» (на тот момент принадлежал Босову и Исаеву), а ПВХ снизил свою долю со 100 до 50%.
Представитель Катерины Босов ранее заявил, что в мае «была осуществлена незаконная смена гендиректора порта», сейчас наследники Дмитрия Босова и его партнеры оспаривают это в суде. По версии наследников, новый гендиректор порта стал ограничивать объемы отгрузки угля «Сибантрацита» в пользу угля с месторождений Эльги. После получения контроля над Эльгой «А-Проперти» заявила, что намерена вложить 130 млрд руб., чтобы увеличить добычу на ее месторождениях в десять раз, до 45 млн т, к 2023 году. Уже в 2020 году компания планирует увеличить добычу до 7 млн т. Для экспорта этого сырья ей нужны дополнительные портовые мощности.
Представитель «А-Проперти» еще прошлым летом говорила, что Авдолян и Адоньев намерены создать промышленный кластер на Дальнем Востоке, в который должны войти Якутская топливно-энергетическая компания (Авдолян получил контроль в сентябре 2019 года), Эльгинское месторождение, а также порт Вера и Огоджинский проект. Но она никогда не объясняла, каким образом в этот кластер попадут два актива, в которых компаниям Босова принадлежит по 50%, — порт Вера и Огоджа. В четверг, 6 августа, представитель «А-Проперти» заявила, что компания не намерена выкупать доли других совладельцев порта Вера и Огоджи.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
