Фонд UCP упрекнул менеджеров «Транснефти» в потере «астрономических сумм»

Фото: Смитюк Юрий/ТАСС

В начале февраля фонд UCP Ильи Щербовича подал в Арбитражный суд Москвы два иска к «Транснефти». Цель исков — истребовать у компании документы о ее сделках с производными финансовыми инструментами за 2014–2015 годы, а также подробнее раскрыть информацию о финансовых активах компании и операциях за аналогичный период. Тексты обоих исков есть у РБК, информация о них есть и на сайте арбитражного суда Москвы. Причина обращения в суд — отказ «Транснефти» предоставить документы добровольно в ответ на три запроса (копии также есть у РБК), направленных, начиная с прошлого года, представителем UCP Industrial Holdings Романом Зайцевым президенту «Транснефти» Николаю Токареву.

Спор об убытках

UCP — один из к​рупнейших миноритариев «Транснефти» (см. справку). И фонд «крайне обеспокоен» существенным убытком компании и ее дочерних обществ в 2014 и 2015 годах по операциям с производными финансовыми инструментами, говорится в одном из запросов Зайцева на имя Токарева. По итогам 2014 года чистый убыток «Транснефти» по МСФО из-за этих операций составил 75,3 млрд руб. (почти 10% выручки), а за 9 месяцев 2015 года — еще 3,2 млрд руб., пишет Зайцев. Убытки от курсовых разниц за 21 месяц составили 71,2 млрд руб. Таким образом, совокупный убыток составил почти 150 млрд руб., делает вывод он.

«Транснефть» страховалась от обесценения доллара, а также покупала специальные инструменты у одного из госбанков, чтобы снизить стоимость заимствований, говорилось в отчете компании по МСФО за 2014 год. Зайцев в одном из писем Токареву удивляется, зачем компания это делала, ведь она ведет свою деятельность в рублях. По состоянию на 31 декабря 2014 года долг «Транснефти» в валюте превышал валютные активы на 128,75 млрд руб. Следовательно, обесценение доллара не могло являться неблагоприятным событием для компании, а напротив — было выгодное ей. В итоге доллар не обесценился, а, наоборот, подорожал (по отношению к рублю), а сделки с деривативами привели к многомиллиардным убыткам (см. справку «Сделки «Транснефти»), пишет он.

Пресс-служба «Транснефти» на письменный запрос РБК не ответила. Представитель компании пояснил, что ее позиция по этим вопросам отражена в отчетности.

На убытки «Транснефти» от финансовых операций еще в прошлом году обращала внимание Росимущества Ассоциация профессиональных инвесторов (АПИ). В последующей переписке с Росимуществом первый вице-президент «Транснефти» Максим Гришанин пояснял, что сделки хеджирования заключались для «минимизации валютных рисков», возникающих из-за того, что около 90% своих затрат «Транснефть» несет в рублях, а 89% «временно свободных» денежных средств компании были размещены в иностранной валюте. Из его объяснений следует, что сделки по хеджированию валютных рисков должны были уменьшить возможный убыток «Транснефти» в случае укрепления рубля и снизить стоимость обслуживания корпоративных облигаций «Транснефти» на 65 млрд руб. (копия письма Гришанина на имя бывшего руководителя Росимущества Ольги Дергуновой есть у РБК).

Гришанин также указывал, что оценка убытков «Транснефти» от сделок с деривативами носит «гипертрофированный характер». Убыток является скорее упущенной выгодой и является бумажным, а не денежным, настаивал он.

Зайцев в переписке с компанией спорил с этим тезисом. Согласно отчету «Транснефти», обязательства на 62,6 млрд руб. по одному из опционов «были исполнены и оплачены денежными средствами в полном объеме», указывал представитель UCP. Сделки нанесли «огромный ущерб» компании, государству и другим акционерам, настаивал Зайцев: за два года были потеряны «астрономические суммы», в разы превышающие дивиденды, выплаченные государству и другим акционерам за последние 20 лет.

Убытки по финансовым операциям не единственная претензия UCP. Еще в середине марта фонд подал в московский арбитраж иск к трубопроводной компании на 97,2 млн руб. — во столько фонд оценил свою упущенную выгоду от якобы недоплаченных «Транснефтью» за 2013 год дивидендов.

Теперь UCP также через суд пытается добиться информации о том, как менеджмент «Транснефти» распоряжается ликвидными активами компании. По данным отчета по МСФО за 2014 год, у «Транснефти» было около 595 млрд руб. (около $10,6 млрд по курсу на конец 2014 года) финансовых активов и денежных средств. Они были сформированы в основном за счет нераспределенной чистой прибыли и сохраняются на балансе «из года в год», хотя могли бы направляться на выплату дивидендов, следует из писем Зайцева в адрес «Транснефти».

Взаимные упреки

Прошлогодние требования ассоциации инвесторов разобраться со сделками «Транснефти» Гришанин в письме Росимуществу связывал с попыткой «дискредитации руководства компании». У UCP цель — та же, настаивает сотрудник «Транснефти».

Представитель UCP Ирина Ланина это отвергает. По ее словам, фонд лишь хочет восстановить законные пропорции выплат между обыкновенными и привилегированными акциями, а также разобраться, почему у компании такие большие финансовые убытки. «Мы хотим разобраться в этих убытках и обсудить их с юристами, руководством компании и советом директоров», — поясняет она.​ Возможно, получится добиться возмещения части этих убытков для государства и других акционеров и не допустить повторения подобных ситуаций в будущем, заключает Ланина.

«Транснефть», как следует из иска UCP, просила больше времени на предоставление документов миноритарию, ссылаясь на большой объем запрошенных материалов. Первый запрос по поводу документов Зайцев отправил в декабре 2015 года. Не получив документы до конца января, фонд решил обратиться в суд. По закону об акционерных обществах и указанию ЦБ компания должна предоставлять документы по запросу акционера в течение семи рабочих дней, этот срок может быть продлен, но не более чем на 20 рабочих дней, если объем документов значителен, говорится в жалобе.

Суд назначил рассмотрение исков UCP о предоставлении документов о сделках с производными финансовыми инструментами на 28 июня, жалоба о предоставлении материалов по финансовым активам будет рассмотрена 8 ноября.

По закону об акционерных обществах «Транснефть» действительно должна предоставить UCP как акционеру большинство запрошенных документов, отмечает руководитель отдела корпоративного права Sameta Маргарита Сологубенко. Однако, по ее словам, компания обязана подробно раскрывать в отчетности и сообщать акционерам результаты операций с производными инструментами только если они оказали существенное влияние на ее финансовое состояние.